Эарнур
Шрифт:
Тот устало прислонился к стене.
– Я не собираюсь никого жалеть, но я боюсь твоего отца. И коменданта. И Властелина - ты же знаешь, он не выносит, когда кто-нибудь проявляет чрезмерную инициативу. Еще обвинит нас в нарушении дисциплины и вкатит нам обоим по полной - отправит канализацию чистить или полы во всей крепости мыть. По его мнению, убивать кого-то можно только с его согласия.
– Заверенного подписью и печатью, - снова ухмыльнулся каукарэльдо.
– Не волнуйся, я не оставлю гондорскую тварь в живых, и он никому ничего не расскажет, но мне все же хотелось бы посмотреть, сколько он выдержит и как быстро сломается. Ну... или как быстро сдохнет. Короче,
Моргомир направился к тому месту, куда указывал Нендил, и увидел вмурованную в стену крепкую железную перекладину с наручниками посередине и ошейником на конце; рядом с ней висели две непомерной тяжести цепи с поясом и кандалами - морадан не отличался хилым телосложением, но даже для него попытка сдвинуть одну из них обеими руками оказалась сложной задачей. Повернувшись к своему полупьяному приятелю, на лице которого было написано глумливое торжество, бывший ангмарский военачальник неудовлетворенно покачал головой.
– Я тебе говорю - давай его сразу прирежем. Ты его своими приспособлениями не просто сломаешь, а быстренько доломаешь. Конечно, гаденку все равно подыхать, но не забывай, что у него рука покалечена. Если ты его сейчас к стене прикуешь, то он попросту рехнется и умрет от запредельной боли, а до того на его вопли к нам точно наведаются незваные гости из крепостного гарнизона и настучат кому следует.
– Трус ты, Моргомир, - хмыкнул Нендил.
– Что, убить кого-то кишка тонка? В бою я этого за тобой не замечал.
Эарнур был в сознании и прекрасно слышал весь их разговор, но решил больше ничего им не отвечать - во-первых, много чести, во-вторых, у него на это уже не было сил, в-третьих, пусть эти твари делают с ним что хотят - он не собирается просить у них ни пощады, ни даже глотка воды, хотя пить ему хотелось все сильнее. Долго он так, конечно, все-таки не протянет... хоть бы Мардил все-таки додумался прислать кого-нибудь на выручку.
– Ну так то в бою, - проворчал приспешник Ангмарца.
– В бою ты не смотришь, кого рубить, там либо ты, либо тебя, ну и клинком по шее того, кто к тебе ближе всех оказался. А вот так, как ты предлагаешь... мне это совсем не по душе, давай его все-таки дорежем.
Король Гондора в порыве отчаяния подумал про себя, что, наверное, было бы неплохо, чтобы Нендил все-таки согласился с идеей Моргомира - в противном случае умирать ему придется в долгих страшных мучениях, но каукарэльдо был заметно пьян, и коньяк придал ему решимости и жестокости.
– Да что ты говоришь, быстро же ты сдулся!
– рассмеялся Нендил, разя перегаром.
– Ну уж нет, я на такое не согласен! Какие мы добрые стали, прямо слушать противно! Стоишь тут и мечтаешь, как бы поскорее свалить отсюда и трахнуть свою харадку! Бедные морэдайн, вам свои бабы не дают и считают мужчин ниже себя, вот если повезло - так натягиваете харадок, а коли нет - утешаете друг друга!
Моргомир залился краской, потом побледнел от гнева и сжал кулаки - Эарнур подумал было, что он сейчас ударит Нендила.
– Давай закончим с этим крысенышем, - продолжал каукарэльдо, - ты забыл, кто ты по крови?
– Э... ну, я прямой потомок Кастамира, - уже более решительно ответил морадан.
– Забыл, кто отнял у твоей семьи трон Гондора?
– Нет, - нахмурился тот, - но все равно: одно дело - кого-то в бою резать, а вот пленных истязать мне пока не доводилось. Не по мне мучить раненых и беспомощных.
– Тебе сколько лет, трус несчастный?
– Ты меня опять не понял. У меня уже три дисциплинарных взыскания, у тебя два. Мы оба появились на военном смотре с похмелья,
– Опять ты про женщин да про женщин, - зло процедил сквозь зубы Нендил.
– Найди себе дырку в заборе и веселись с ней, придурок озабоченный, я ж не виноват, что тебе больше никто не дает!
– Нэн, вот что у тебя с головой, а? Я тебе серьезно: мне еще одно взыскание нужно как мумаку пятая нога, потому что в этот раз терпение коменданта лопнет и он сдаст нас Властелину. Что твой отец с тобой сделает - я вообще молчу. Так что давай быстро дорежем этого крысенка и заметем следы, а потом сделаем вид, что ничего и не случилось. Аргору скажем, что сам сдох. Никто ничего и не узнает.
– Твою ж мать!
– прорычал Нендил.
– Хватит быть таким тупым трусом! Я специально затащил его в эту камеру, в этой части крепости редко появляются патрульные, так что никто на его вопли не сбежится! Разберемся с ним, а потом вали к своей знойной харадской красотке! Поможешь мне, а то мне одному с этими цепями не справиться!
Моргомир уныло кивнул головой.
– Вот и хорошо, - удовлетворенно продолжил каукарэльдо.
– Прикуем гаденыша к стенке без еды и воды, а вечером явимся сюда снова и посмотрим, что он нам скажет. Будет продолжать пищать - еще немножко поуродуем. И так, пока... в общем, до логического завершения нашего дела - сдастся либо сдохнет.
10
Кровожадные планы Нендила, однако, не осуществились, потому что мысли озверевшего без женской ласки Моргомира и в самом деле были поглощены исключительно вопросами удовлетворения низменных потребностей, вследствие чего он влип в неприятную историю. В ту пору в гарнизоне Минас Моргула служил харадский тысячник по имени Рханна. Был он молод и хорош собой, а прошлым летом, поехав в отпуск на родину, вернулся с красавицей женой Халаннар. На нее и положил глаз бесстыжий Моргомир, однако харадка была вовсе не рада его вниманию. Она пожаловалась мужу, что мерзкий морадан не дает ей проходу, пытается лапать за грудь, щипать и задирать юбку, и возмущенный тысячник решил проучить развратного подонка.
– Вот мразь, все эти нуменорцы - распутные твари!
– злился воспитанный в строгих правилах Рханна.
– Как ему не стыдно, ты замужняя женщина! Ничего, я тебя в обиду не дам, а ему такое устрою, что навсегда отучится лапать чужих жен! Пусть своей обзаведется и хватает ее за все места! Ты сделай вот как: скажи этому гаду, что вроде как согласна, и затащи его в караулку, а я его там подстерегу, пусть только штаны снимет и бдительность потеряет!
Халаннар поступила так, как сказал ей муж, и в тот момент, когда Моргомир собрался было приняться за свое грязное дело, в караулку нагрянул разгневанный супруг. Увидев морадана в чем мать родила со стоячим хуем рядом со своей женой, он схватил стоявшую там же табуретку и принялся его бить. Схватиться за оружие Моргомир попросту не успел, и харадец сломал ему несколько ребер, руку и нос, оставив осквернителя священных уз брака лежать на полу караулки без сознания. Вечером того же дня Моргомира обнаружили в голом виде в луже крови с разбитой рожей и выбитыми зубами орки-патрульные; они уже знали о том, за что оскорбленный муж Халаннар отделал его чуть ли не до смерти. Врача они, конечно, позвали, но вместе с тем подняли незадачливого бабника на смех - их особо повеселило, как ранее такой гордый и надменный Моргомир, презиравший всех и вся, с тихими стонами ползал по полу, пытаясь хоть как-то прикрыться здоровой рукой. Один из патрульных сбегал за комендантом Маэглином, и тот в свою очередь вместо сочувствия пообещал разжаловать Моргомира за нарушение дисциплины в рядовые и отправить чистить канализацию, после чего с наслаждением пнул развратника сапогом под зад.