Эарнур
Шрифт:
– Лорд Ломион, - глухо произнесла девушка, глотая слезы.
– Да?
– Отпустите меня. Пожалуйста. Я же вижу, что вы не такой, как они, у вас сердце есть, и вас не сломали в этом ужасном месте. Я никому ничего не скажу, клянусь...
– она хотела сказать "Валар", но потом подумала, что поминать их в присутствии вражьего прислужника было бы не слишком разумно.
– Клянусь собственной жизнью, я буду молчать. Я никому не расскажу ни о том, что здесь произошло, ни про вас. Только позвольте мне уйти.
– Совсем крыша поехала?
– Маэглин выразительно покрутил пальцем у виска.
– Тебя вон уже лихорадить
Исильмэ пристально посмотрела на коменданта, силясь понять, какую злую шутку задумал сыграть с ней прислужник Врага, но ей почему-то казалось, что этот странный эльф не опасен, пусть и несколько грубоват. Вздохнув, она обняла его здоровой рукой за шею, и вместе они поплелись к крепости, стараясь не попасться никому на глаза - впрочем, на их счастье, никого вокруг и не было. Несколько раз она едва не упала, но Маэглин поддержал ее. Солнце стояло высоко, и нагретая его лучами трава источала приятный аромат - ничто не напоминало о вчерашнем побоище.
5
Через почти незаметный, узкий и тщательно замаскированный боковой ход в стене комендант провел девушку к какому-то приземистому одноэтажному домику, стоящему сильно поодаль от остальных построек внутри крепости; притолока была такой низкой, что Исильмэ пришлось наклонить голову, чтобы войти. В единственной полутемной комнате сильно пахло какими-то отварами и снадобьями, а в глубине над столом склонилась какая-то женская фигура с длинными черными волосами, заплетенными в две толстые косы, спускающиеся почти до колен и перевязанные красными ленточками с маленькими серебряными колокольчиками на концах. Услышав скрип открывающейся двери, неизвестная женщина обернулась.
– Эй, Тхайрэт, иди сюда, - окликнул ее с порога Маэглин на Синдарине.
– Тут твоя помощь требуется.
– А это еще кто?
– удивленно спросила та на том же языке с каким-то неприятным шипяще-свистящим акцентом.
– Надо же, у нас гости из Гондора.
Исильмэ изумленно разглядывала Тхайрэт, которую Ломион называл своей племянницей. Должно быть, это орочья девушка? Тогда какое отношение она имеет к эльфу? Уши у нее, правда, тоже острые, зато глаза раскосые, кожа цвета сухой земли, да и сама широковата в кости и слегка сутулится.
– На что жалуется гость?
– насмешливо продолжала орчанка.
– Что, так напугала, что даже поздороваться забыли?
– Во-первых, это не он, а она, - ответил Маэглин, - ее Исильмэ зовут. Во-вторых, ты тут не на посиделках с подружками, помоги лучше, а не издевайся.
– А что я?
– пожала плечами Тхайрэт.
– Я просто спросила, на какую болезнь она жалуется.
– Она не больная, а раненая, - весело улыбнулся комендант, - рука у нее прострелена. Стрелу я выдернул, а вот чтоб как-то подлечить - это по твоей части. Как ты сама понимаешь, показать ее каким-то целителям более высокого ранга я не могу, Аргор сейчас зверствует, но и рана в общем-то неопасная - кровь ручьем не хлещет, кость цела, о внутренностях и речи нет. Бросить на дороге без помощи тоже совесть не позволила, так что давай, займись.
– Это Нендил слез со своей горы Гундабад и стрелял по ним из арбалета, больше некому, его любимое оружие, - вздохнула Тхайрэт.
– Вот чего, спрашивается, Эарнура в этот проклятый Ангмар понесло? Если бы он туда не заявился, придурок Нендил так бы и сидел в своем Карн Думе, который он так любит, и не конопатил бы нам тут мозги!
Маэглин смерил племянницу укоризненным взглядом - ну вот, проболталась, что
– Да уж, Нендил-Нендил, мерзкое ушастое уебище, - покачал головой комендант, осторожно помогая Исильмэ сесть на стул, пока Тхайрэт мыла руки и копалась в каком-то грубо сколоченном ящике.
– Так вот, тот ублюдок с бронебойным арбалетом, что друзей твоих перестрелял, это и есть Нендил, и он куда опасней самого Аргора. Ты уж прости, что я при тебе его такими словами обругал, - добавил он, видя смущение девушки, - вообще я при бабах не матерюсь, но для этого гаденка у меня других выражений просто нет. Есть у нас один военачальник, были у него в детстве трудности с родителями - они его совсем маленьким бросили, воспитывали его чужие люди и скитался он по разным углам, пока не вырос. Ну так вот, когда он состряпал своей бабе подарочек, бурно радовался и всем рассказывал, как сына хочет, как будет его воспитывать, имя ему заранее придумал - Нендил. Только когда сын родился, воспитывать его как подобает у папашки не получилось - он хотел дать своему обожаемому наследничку все, чего был сам лишен в детстве, ну и позволял ему все. Потом у него еще пятеро родились, так что на Нендила он в итоге плюнул - времени не хватало. Короче, если Аргор еще не такой страшный, как про него все плетут, то Нендилу лучше ни на глаза, ни тем более в руки не попадаться - этот придурок не упустит возможности от души поглумиться над пленным, а то и покалечить кого на всю жизнь, изуродовать так, что мать родная не узнает, или даже убить. Ты-то, наверное, по возрасту на войне с Ангмаром не была и всех гадостей не видела, но про этого недоделанного рассказывали, что он раздевал пленных догола на жутком морозе, когда и дышать-то с трудом можно, привязывал их к деревьям и любовался на чью-нибудь медленную смерть. Короче, гад он, надеюсь, встречи с ним ты все-таки избежишь.
Исильмэ чувствовала себя более чем скверно - у нее кружилась голова, ее познабливало, а раненая рука отзывалась резкой болью при каждом неосторожном движении, но, несмотря на это, от слов коменданта ее распирало любопытство.
– А почему вы говорите, что Тхайрэт ваша племянница, она же... не похожа на эльфийку? И Нендил - он говорил, что ему больше двух тысяч лет, к тому же имя у него как у эльфа или дунадана - кто он такой? Если его отец тоже эльф, вы же назвали его ушастым...
– Девочка, ты задаешь слишком много вопросов, - оборвал ее Маэглин.
– Если хочешь жить, тем более жить долго и счастливо, заткнись и не проявляй излишнего любопытства, и выберешься из той передряги, в которую влипла, без особых потерь - шрам на руке останется, но не более того. Родным соврешь, что на сучок в лесу напоролась. И вообще, после возвращения домой советую тебе забыть все, что ты тут видела, и языком зря не трепать, а то тебя и в Гондоре быстренько найдут и отправят на встречу с королем и боевыми товарищами, будешь им на том свете про свои мордорские приключения рассказывать. Я с тобой по-хорошему разговариваю и предлагаю тебе жизнь и свободу в обмен на отсутствие лишнего интереса к нашим делам и молчание. Как видишь, я добрый. Надеюсь на наличие у тебя в голове хоть каких-то мозгов. Все понятно? Если я говорю, что Тхай моя племянница, тебе лучше поверить мне на слово, а не искать объяснения.
– Простите, - Исильмэ сочла за лучшее замолчать. Тхайрэт тем временем нашла в ящике пару склянок с какими-то зельями и свернутые в клубок полосы чистой ткани.
– Так, дядюшка, отвернись на время, а ты - давай-ка, снимай с себя все, штаны, разумеется, можешь оставить, только потом я тебе все равно чистое платье дам, надеюсь, мое подойдет.
– Он может не отворачиваться, - неловко ответила Исильмэ.
– Мне нужно было скрывать, что я не мужчина, поэтому ничего запретного он там не увидит.