Еда и патроны. Ренегат

Мичурин Артем

– Не понял.

– Брось, майор. Твой переросток сегодня на воротах такой спектакль закатил, что сейчас весь форт наверняка занят обсуждением страшной штуковины в его рюкзаке. Думаешь, это долго будет оставаться тайной? Не тешься пустыми иллюзиями. К моменту зачистки, а она должна состояться непосредственно перед штурмом, каждой твой боец станет носителем «секретных сведений». А даже если и возьмут кого за яйца – что это изменит? Мурому нечего противопоставить, разве только нашьют пятьдесят тысяч марлевых повязок в экстренном порядке.

К тому же всегда есть запасной план с этим… Как его?

– Беспилотником.

– Вот именно.

– А если надумаете улизнуть?

Коллекционер округлил глаза и посмотрел на Стаса, принявшего аналогичное выражение лица, после чего вернул недоуменный взгляд Ледовому.

– Майор, а папироски точно табаком набиты? Или, может, у нас рожи не того формата, раз ты считаешь, будто мы от нехер делать жопы рвали, а вот теперь, не дождавшись гонорара, возьмем да и свалим на потеху публике? Триста шестьдесят золотых – не та сумма, от которой бегут. Я, по крайней мере, не готов сделать Легиону столь дорогого подарка. Не обижайся, майор, но мы слишком мало друг друга знаем.

– Понятно, – кивнул Ледовый, туша о стол папиросу. – А откуда вообще такое рвение? Дикой вам что, денег одолжил?

– Нет, – улыбнулся охотник. – Просто хотим сделать мир чище. Разве для добрых намерений требуются причины?

– Хм. Чище, так чище. Мне ваши бандитские терки на самом деле не особо интересны. А над предложением я поразмыслю. Время терпит. Еще вопросы?

– Нам по форту можно перемещаться? – подключился к разговору Стас.

– С восьми до двадцати. Но я вам этого делать не советую. Меньше общения – меньше конфликтов.

– Мы будем вежливы, – сверкнул клыками Коллекционер.

– Постарайтесь.

– Из местных выжил кто-нибудь? – продолжил Стас.

Усталое выражение на лице майора тут же сменилось вопросительно-негодующим.

– Молодой человек, – заговорил он после драматичной паузы, – если вы полагаете, что Железный Легион – это банда изуверов, промышляющая убийством женщин, стариков и детей, то я вас разочарую. Мы – не банда. Мы – новая объединяющая сила, которая положит конец анархии и беззаконию. Сначала здесь, а потом и на всей территории Российской Федерации.

– О как, – «проникся» Коллекционер.

– Я обеими руками «за», – поспешил Стас успокоить майора. – Но все же…

– Разумеется, большинство местных, которым хватило ума не оказывать сопротивления, живы. Пришлось их немного уплотнить, урезать паек, ограничить передвижение, но в целом с ними все в порядке. А с какой целью интересуетесь?

– Да так, – пожал Стас плечами, – из чистого любопытства.

– Мне думается, любопытства на сегодня хватит. – Ледовый поднялся из-за стола и сунул в рот очередную папиросу. – Охрана проводит вас до места временного содержания. Интендант Бозов встретит и обеспечит всем необходимым. И еще, – майор строго указал на посетителей пальцем, – держите язык за зубами. Свободны.

Местом

временного содержания оказался закуток в нетопленом бараке с законопаченными, почти не пропускающими свет оконцами, двумя топчанами, двумя тумбочками, столом, скамьей и табуретом. На одном из матрасов красовалось бурое пятно рядом с залатанной дыркой в районе груди лежащего. Черный обугленный полукруг на дощатом полу у входа, словно лишившаяся хозяина тень, эллипсом расползался вверх по стене и заканчивался под самым потолком хлопьями сажи. В углу сиротливо пристроилась закопченная керосиновая лампа с разбитой колбой.

– Соврал майор-то, ой соврал. Не ценят здесь профессионалов. – Охотник провел пальцем по углям и на нетронутом огнем участке стены изобразил нечто напоминающее пышную задницу.

– Соблюдайте чистоту, – проворчал охранник и, наградив привередливых квартирантов неприязненным взглядом, удалился.

– Даже печки нет, – заметил Стас.

– Будет печка, – в дверях появился невысокий коренастый тип и без предисловий, по-хозяйски протопал в комнату. – Так, кровати, стол, скамейка, тумбочки – есть. Матрасы – две штуки. Насчет буржуйки я уже распорядился. Дрова справа от барака, под навесом. Чайник, ведро и таз организуем. Мыло есть? Очень хорошо. Подушки с одеялами принесу. Что еще?

– Зеркало неплохо бы заиметь, – попросил Стас. – В человеческий вид привести себя хочется.

– Это можно.

– Интендант Бозов? – обратился к хозяйственному типу Коллекционер.

– Он самый.

– Слушай, Бозов, ты, я вижу, парень ушлый. А мы тут, по всему судя, на недельку застряли. Может, подсобишь с досугом за разумное вознаграждение? А то, чую, со скуки подохнем.

– Что в вашем понимании есть досуг? – без доли удивления поинтересовался интендант, заглядывая под кровати.

– Жратва повкуснее и бухло покрепче. Мы без изысков. Ну, и бабенку неплохо было бы подогнать, а лучше двух. Я слышал, их у вас в избытке.

– Золотой.

Охотник присвистнул:

– Ты, Бозов, совсем уж… это… Я ж тебя о досуге на неделю прошу, а не о пожизненном пансионе. Давай будем реалистами – тридцати монет тебе за глаза хватит.

– Жратва, бухло и две бабы за тридцать монет? – интендант усмехнулся и покачал головой.

– Я от любовных утех воздержусь, – заявил Стас.

– Ну вот, – просветлел лицом Коллекционер, – значит, количество баб сокращается до одной персоны.

– Тогда расценки сокращаются до пятидесяти монет, – ответил Бозов, деловито проверяя внутренности тумбочек.

– Окстись, военный. Сорок – красная цена.

– Сорок пять.

– Ладно, черт с тобой. Но бабу приведи молодую, чтоб не за тридцать. А то, знаешь ли, к четвертому десятку женщина начинает пахнуть могилой, – Коллекционер осклабился и полез в подсумок за деньгами, но очень скоро улыбка сошла с его лица. – Зараза. Восьми монет не хватает. Может, на тридцати семи сойдемся?