Эдгар По. Сумрачный гений
Шрифт:
Тогда же, видимо в конце мая — начале июня, Э. По составляет план-проспект нового прозаического сборника. Он будет называться «Фантастические фрагменты». Писатель включил в книгу все сочиненные к тому времени «гротески» и «арабески». Он полагал, что теперь, когда его известность позволяет без проблем публиковать рассказы в периодике, без труда удастся выпустить и книгу. Подборка составляла тридцать девять рассказов. Сначала По задумал три тома, но потом вычеркнул из списка два еще не опубликованных к тому времени рассказа («Тайна Мари Роже» и «Колодец и маятник») и решил ограничиться двумя томами. Последнее обстоятельство свидетельствует, что проспект составлялся во вполне вменяемом состоянии. В ближайшее время (зная, что «Гротески и арабески» еще не распроданы) По едва ли собирался предложить проект кому-либо конкретно. Скорее всего, размышлял — без особой определенности — в будущем времени. Но очередной приступ болезни заставил его резко поменять планы. Поэт устремился в Нью-Йорк.
Домашним и знакомым свой отъезд он объяснял некими
Вокруг визита поэта в Нью-Йорк в двадцатых числах июня 1842 года за прошедшие десятилетия биографических изысканий нагромоздилось немало историй. В том числе весьма живописных. Но фактов, в действительности, совсем немного. Известно, что из своего дома он вышел трезвым, но на борт корабля, отправлявшегося в Нью-Йорк, взошел уже навеселе. Весь недолгий путь из Филадельфии По, говорят, провел на палубе. Следовательно, хорошо проветрился. Вместе с другими пассажирами он сошел на нью-йоркскую пристань. Тут следы теряются. Что он делал последующие несколько дней — можно только предполагать. Вероятно, навещал издателей. Наверняка — занимался поисками работы. Но лучше бы, конечно, он этого не делал, поскольку появился сначала в редакции «Демократок ревью», а затем в офисе «Лэдиз компэнион» в неприлично пьяном виде [239] . Где-то по пути (вероятно, в одной из таверн) он повстречал молодого поэта Уильяма Уолласа [240] . Тот совсем недавно перебрался в Нью-Йорк из провинции и, видимо, бедствовал. По проникся к несчастному пьяной симпатией и тут же, судя по стилистике — на «кабацком» столе, написал письмо в Вашингтон:
239
Thomas D., Jackson D. К. The Poe Log. 1809–1849. Boston, 1987. P. 370, 371.
240
Уильям Росс Уоллас (1819–1881) — американский поэт. Наиболее известным и удачным считается его стихотворение «Рука, качающая колыбель» (1857), посвященное женщине-матери и проникнутое подлинно глубоким чувством.
«Мой дорогой Томас,
сыщется ли в мире человек, способный сделать что-нибудь для моего друга У. Уолласа, — пусть это сделает Роб. Тайлер — за счет того, что причитается мне. Используй все свое влияние, чтобы предпринять все возможное. Не существует на свете человека лучше его. Напиши мне сразу же по получении почты. Почему от тебя так долго нет вестей?
Искренне твой,
Эдгар А. По
Уоллас сообщил мне, что подавал прошение о зачислении его в штат по линии консульской службы (в оригинале — Consulship. — А. Т.)».
Знакомство с Уолласом было мимолетным. Одаренный поэт и образованный человек (окончил университет и юридическую школу), он всего на несколько часов задержался в судьбе нашего героя, да и то лишь затем, чтобы спровоцировать приведенное короткое послание. Впоследствии Уоллас вполне преуспел: удачно женился, сделал юридическую карьеру, регулярно публиковался в ведущих периодических изданиях страны. Вполне может быть, что, когда По с семьей перебрался в Нью-Йорк, они встречались, но не переписывались и особой дружбы между ними не случилось. Впрочем, это не помешало нашему герою несколько лет спустя весьма благосклонно отозваться об Уолласе в одной из статей серии «Литераторы Нью-Йорка» [241] .
241
Статьи этой серии публиковались в «Cody’s Lady’s Book» с мая по октябрь 1846 года.
Затем след Э. По теряется. Тем не менее вполне уверенно можно утверждать, что загул его продолжился (скорее всего, без вполне здравомыслящего Уолласа).
25 июня пьяного поэта видят на пароме, курсирующем между Нью-Йорком и Нью-Джерси. По какой-то прихоти он вдруг решил навестить свою давнюю соседку по Ричмонду Мэри Старр (а не пресловутую Мэри Деверо, о чем — весьма живописно — сообщает Г. Аллен [242] , а за ним — несколько лаконичнее — и П. Акройд [243] ), в замужестве Дженнингс. Предоставим ей слово:
242
См.: Аллен Г. Эдгар По. М., 1984. С. 217, 218. Среди прочего Аллен «воспроизводит» довольно странный диалог между нетрезвым поэтом и Мэри Деверо, в котором тот допытывается, зачем она вышла замуж за этого «проклятого» человека и «по любви ли вышла за него». Откуда взялись эти живописные подробности, остается только гадать, тем более что Аллену были известны воспоминания Мэри Старр и он не раз на них
243
См.: Акройд П. Эдгар По: Сгоревшая жизнь. М., 2012. С. 134, 135. Английский писатель вполне корректен в описании ситуации, но почему-то считает, что фамилию Дженнингс носила апокрифическая Мэри Деверо, а не ричмондская соседка По, вполне реальная Мэри Старр.
«Он приехал в Нью-Йорк и отправился к мужу на работу, чтобы узнать, где мы живем. Был навеселе и, конечно, позабыл адрес, едва добравшись до парома».
Он пересек реку несколько раз, расспрашивая посторонних людей, пока случайно не узнал его вновь, сообщает женщина.
«Когда мистер По добрался до нашего дома, нас с сестрой не было и он сам открыл нам двери, когда мы вернулись. Мы увидели, что он нетрезв, а затем узнали, что он уехал из своего дома несколько дней назад… Мистер По остался на ужин, но ничего не ел: выпил только чашку чая… Затем он ушел. Через несколько дней после этого меня навестила миссис Клемм, очень обеспокоенная отсутствием „дорогого Эдди“, как она его всегда называла. Она не знала, где он находится, его жена сходит с ума от отчаяния. Я рассказала миссис Клемм, что он заходил навестить меня. Мы начали его искать и наконец нашли в пригородном лесу: он блуждал между деревьями как умалишенный. Миссис Клемм забрала его с собой обратно в Филадельфию» [244] .
244
Цит. по: Thomas D., Jackson D. К. The Poe Log. 1809–1849. Boston, 1987. P. 371.
Похоже, что дома он очутился 29 июня и оправился, видимо, быстро, поскольку уже 30 июня отвечал одному из своих корреспондентов:
«Вернувшись минувшим днем из небольшого путешествия в Нью-Йорк, я обнаружил ваше письмо и вложенный внутрь чек на 20 долларов. Он поистине вдохнул в меня новую жизнь» [245] .
Нам неизвестно, в оплату какого текста поступил упомянутый гонорар. Правда, едва ли именно чек привел его в чувство. Куда более целебное действие на него оказали встреча с любимой женой и заботы преданной тещи. Возможно, не обошлось и без некоторой толики лауданума. Хотя опиум, конечно, и наркотик, но на людей чрезмерно нервных и возбудимых, да еще в таких небольших дозах, влияние его — благотворно. А в XIX веке, особенно в первой его половине, лауданум считали чуть ли не панацеей от нервных расстройств.
245
Там же. Р. 372.
А вот что касается финансовой стороны — дела обстояли плачевно. Едва ли не сразу после ухода из «Журнала Грэма» семья (в конце мая 1842 года) съехала из комфортабельного дома на Шестнадцатой улице и перебралась на жительство по новому адресу, который, к сожалению, до сих пор не установлен. Однако понятно, что условия проживания там могли отличаться от прежних только в худшую сторону. Но и на этом месте они не задержались и уже в сентябре переехали на Коутс-стрит, в пригород. И здесь долго пожить не удалось — дом они занимали только до апреля 1843 года и снова переехали, теперь уже поближе к центральной части города (но район все равно считался пригородным), в дом 234 по Седьмой Северной улице, в очередной раз ухудшив жилищные условия.
Фр. Томас по партийным делам посетил в середине сентября Филадельфию и 17 сентября был гостем в доме По:
«Мы встречались с По в сентябре 1842 года. Он жил в сельского вида доме на окраине. Домик его был невелик и неказист, но изнутри вполне удобен. Комнаты были тщательно убраны, в них царил порядок, но буквально все говорило о крайней бедности. Хотя я оказался в доме поздно утром, миссис Клемм, теща По, принялась хлопотать о завтраке. Мое появление, возможно, случилось не вовремя, я заметил, что с продуктами у них совсем плохо».
Слова Томаса не дают исчерпывающего представления о жилище поэта на Коутс-стрит, но общую атмосферу передают точно: семья По жила в крайней нужде, возможно даже голодала.
Немногим больше сведений о последнем адресе Эдгара По в Филадельфии, о домике на Седьмой улице. Там с осени 1843-го до весны 1844 года его часто навещал знаменитый в будущем капитан Томас Майн Рид, тогда начинающий журналист и поэт. Вспоминая о жилище По, он писал:
«Когда я познакомился с По, тот обитал в пригороде Филадельфии, который назывался „Спринг гарден“… Это был тихий и спокойный пригород, известный тем, что здесь в основном селились местные квакеры. Я хорошо помню, что Э. По жил по соседству с одним из них… Тот проживал в великолепном четырехэтажном строении, сложенном из красивых — цвета коралла — кирпичей, коими так славится Филадельфия, а поэт обитал в маленьком — из трех комнат и чулана — щелястом домике, больше походившем на мансарду. Он был сколочен из досок и жался к боку своего более претенциозного соседа» [246] .
246
См.: Танасейчук А. Б. Майн Рид: Жил отважный капитан. М., 2012. С. 89.