Эдинбургская темница

Скотт Вальтер

Словно дух, дурак Меня преследует, пугает, сердит. note 75

Если на свете существовала тема, которая могла бы усилить горечь страданий Батлера, то именно ее и выбрал Сэдлтри для своих нудных разглагольствований: суд над Эффи Динс и вероятность ее казни. Каждое его слово звучало в ушах Батлера, как похоронный звон или зловещий крик совы.

Джини, подойдя к двери скромного жилища своего возлюбленного и услышав доносившиеся из комнаты громкие, напыщенные речи Сэдлтри, остановилась.

Note75

Перевод

А.Курошевой.

– Не сомневайтесь, мистер Батлер: как я говорю, так оно и будет. Спасти ее невозможно. Придется ей, видно, пройтись по помосту в сопровождении парня в сорочьем облачении note 76 . Разумеется, мне жаль девицу, но закон превыше всего.

Vivat Rex,

Currat Lex note 77 ,

как сказал поэт Гораций, но что-то сейчас не припомню, в какой именно оде.

Тут Батлер застонал, не в силах стерпеть бесчувствия и невежества, которые Бартолайн умудрился соединить в одном предложении. Но Сэдлтри, как, впрочем, и все болтуны, обладал счастливой способностью не замечать неблагоприятного впечатления, которое он производит на слушателей. Он, не останавливаясь, продолжал излагать обрывки подхваченных им юридических знаний и наконец самодовольно спросил у Батлера:

Note76

Острые языки из простонародья прозвали палача сорокой за его черный или темно-серый кафтан с серебряным шитьем. (Прим. автора.)

Note77

Да здравствует король, Пусть бежит закон (лат.).

– Не прискорбно ли, что отец не послал меня в Утрехт? Из меня бы, наверно, получился прекрасный clarissimus ictus, не хуже самого старика Грюнвингина. Чего это вы молчите, мистер Батлер? Неужто вы полагаете, из меня не вышел бы clarissimus ictus? А, сударь?

– Я не совсем понимаю вас, мистер Сэдлтри, – сказал Батлер, вынужденный что-то отвечать. Его тихие, еле слышные слова были сейчас же заглушены зычным, блеющим голосом Бартолайна.

– Не понимаете, сударь? Ictus по-латыни адвокат, разве не так?

– Никогда не слышал об этом, – ответил Батлер тем же слабым голосом.

– То есть как это не слышали, сударь? Это слово попалось мне нынче утром в воспоминаниях мистера Кроссмайлуфа. Вот, прошу вас взглянуть: ictus clorissimus et perti… peritissimus – и все это, должно быть, по-латыни, потому что напечатано курсивом.

– О, вы имеете в виду juris-consultus! Ведь Ictus – это сокращенное обозначение для juris-consultus note 78 .

– Вы не правы, сударь, – продолжал настаивать Сэдлтри, – ведь сокращения употребляются только в судебных решениях. А здесь говорится о водяных каплях в соборе королевы Марии, что на Хай-стрит, то есть tillicidian note 79 . Вы еще скажете, что и это не по-латыни?

Note78

юрисконсульт (лат.).

Note79

Очевидно, он имеет в виду stillicidium. (Прим. автора.)

– Может быть, может быть, – сказал бедный мистер Батлер, подавленный шумной настойчивостью своего гостя. – Я не в состоянии спорить с вами.

– Да почти никто не в состоянии, почти никто, мистер Батлер, хотя мне, может быть, и не подобает говорить об этом, – ответил восторженно Бартолайн. – Ну, а теперь, так как до школы у вас осталось еще целых два часа, а вам, я вижу, неможется, я посижу тут у вас, чтобы вы не скучали, и объясню вам суть слова tillicidian. Вы, как я полагаю, знаете истицу миссис Кромби, весьма почтенную женщину и моего друга к тому же. Так вот, я ей весьма удружил в одном судебном дельце и нисколько не сомневаюсь, что в положенное время она из него с честью

выйдет, даже если и проиграет. Понимаете ли, наш дом стоит ниже соседнего, а потому мы должны принимать на себя tillicide, то есть естественные дождевые капли, когда они падают с небес на крышу соседнего высокого дома, а оттуда по канавам и желобам стекают на наш дом, что стоит пониже. Но недавно какая-то негодная девчонка, приехавшая с гор, выплеснула из восточного окна дома миссис Мак-Фейл, то есть из высокого дома, черт знает какую пакость. Может быть, обе старухи и помирились бы, потому что миссис Мак-Фейл прислала ту девчонку извиняться и сказать моей приятельнице миссис Кромби, что из уважения к двум джентльменам из Верхней Шотландии, стоявшим внизу под окном и говорившим по-гэльски, жидкость выплеснули из другого окна, а не оттуда, откуда полагается. Но, к счастью для миссис Кромби, я подоспел как раз вовремя, чтобы помешать соглашению, потому что просто обидно, коли такое дельце не попадет в суд. Мы вызвали миссис Мак-Фейл в суд, эта девчонка с гор пыталась вывернуться, но тут уж вмешался я и сказал…

Подробное изложение этой серьезной тяжбы заняло бы все время, отведенное мистеру Батлеру для отдыха, если бы голоса у двери не прервали Сэдлтри. Квартирная хозяйка Батлера, возвращаясь с кувшином от колодца, где она брала обычно воду для своей семьи, обнаружила у двери нашу героиню, Джини Динс, которая, не желая войти, пока не уйдет Сэдлтри, с нетерпением ждала, когда он закончит свои многословные разглагольствования.

Добрая женщина положила конец ее колебаниям, спросив:

– Вам, девушка, меня или того сударя?

– Я хотела бы поговорить с мистером Батлером, если он не занят.

– Тогда ступайте в дом, моя милая, – сказала славная женщина и, открыв дверь комнаты, доложила о новом посетителе:

– Мистер Батлер, к вам тут какая-то девушка.

Удивлению Батлера не было границ, когда после этих слов в комнату вошла Джини, не удалявшаяся обычно от дома больше чем на полмили.

– Боже мой, – проговорил он, пытаясь встать с кресла; щеки его, обескровленные болезнью, вспыхнули от волнения. – Неужели еще какое-нибудь несчастье случилось?

– Никакого, мистер Рубен, кроме того, о котором вы уже, должно быть, знаете. Но какой же у вас больной вид! – воскликнула Джини, ибо румянец, вызванный минутным возбуждением, не скрыл от любящих глаз девушки, как подкосили ее возлюбленного затянувшаяся болезнь и тревоги.

– Нет, я здоров, совсем здоров, – порывисто ответил Батлер. – Но не могу ли я помочь тебе чем-нибудь, Джини, тебе или твоему отцу?

– Совершенно верно, – вмешался Сэдлтри, – в семье их теперь только они двое и остались, бедняжку Эффи можно уже в счет не принимать. Но, Джини, голубушка, чего это ради ты пришла спозаранку в Либбертон, а больного оставила в Лакенбуте?

– У меня поручение от отца к мистеру Батлеру, – ответила смущенная Джини, но, устыдившись лжи, к которой прибегла, сейчас же поправилась, ибо любила и почитала правду почти с квакерской страстностью: – То есть я хочу поговорить с мистером Батлером об одном деле, которое касается моего отца и бедной Эффи.

– Не юридическое ли это дело? – спросил Бартолайн. – Потому что по юридическим вопросам тебе лучше обратиться ко мне, чем к нему.

– Это не юридическое дело, – сказала Джини, которая не сомневалась, что если посвятить мистера Сэдлтри в истинную цель ее путешествия, то возникнет целый ряд осложнений. – Я хочу, чтобы мистер Батлер написал для меня письмо.

– Вот и хорошо, – сказал мистер Сэдлтри, – расскажи-ка мне, о чем надо писать, а я продиктую все, что потребуется, мистеру Батлеру, вроде как мистер Кроссмайлуф диктует своему клерку. Живо давайте сюда перо и чернила in initialibus note 80 , мистер Батлер.

Джини посмотрела на Батлера, ломая руки от нетерпения и досады.

– Я думаю, мистер Сэдлтри, – промолвил Батлер, поняв, что от него надо избавиться во что бы то ни стало, – мистер Уэкберн будет до некоторой степени обижен, если вы не послушаете, как ваши мальчики отвечают на уроках.

Note80

букв. – в первоначальных (лат.).