Единое королевство
Шрифт:
Через мгновение в шатер вошел мужчина со стулом из гнутого ивового дерева для Синддла. Собиратель преданий сел.
— Приоткройте полог шатра, — раздраженно проворчал Ратт. — Пусть наш гость подышит свежим воздухом.
Он посмотрел на Синддла, и на его изборожденном морщинами лице вновь появилась теплая улыбка.
— Нэнн объяснила мне, почему она отправила меня на север… — начал Синддл.
Синддл старался не упускать деталей, которые могли быть важными, несколько раз ему показалось, что его учитель заснул, но
— Продолжай.
К тому моменту, когда Синддл закончил свой рассказ, высокие свечи превратились в огарки, а луна заняла свое место на небе.
Довольно долго Ратт молчал, наступившую тишину нарушало лишь его хриплое дыхание. Синддл посмотрел на Нэнн, чтобы проверить, не беспокоит ли ее состояние Ратта.
— Многое из того, что ты рассказал, меня пугает, — неожиданно заговорил Ратт. Его глаза оставались закрытыми, словно даже свет свечей причинял ему страдание. — И больше всего нэгар. Тебе известна легенда о детях Вирра?
Синддл покачал головой.
— Ее мало кто знает. Я нашел ее очень давно и крайне редко рассказывал. Вирр был великим волшебником… — И Ратт поведал легенду о Вирре и его детях — Кейбре, Сайнте и Сианон — и дарах, которыми наделил их Вирр.
— Так вы считаете, наша нэгар и есть Сианон? — спросил Синддл.
Из-под одеяла появилась костлявая рука, тонкие пальцы прижались ко лбу, очевидно, Ратта мучила головная боль.
— Возможно, кто-то другой — в Зеленых Источниках жили и другие волшебники, иногда очень могущественные, — но если учесть все, что нам стало известно, это маловероятно. Да, вы видели Сианон.
— Но почему она нас преследует? — быстро спросил Синддл. — И как ей удалось покинуть Зеленые Источники?
Ратт покачал головой и поморщился. Его глаза оставались закрытыми, а лицо исказилось от боли. Синддл видел, что Ратт едва удерживается от крика.
— Нэгар остается для нас тайной, Синддл. Ты говорил, что Кейбр пришел из Врат Смерти, но кому еще удавалось оттуда выбраться? Никому. Однако Кейбр среди нас.
— Он не умер, — быстро возразил Синддл. — Кейбр находился в царстве мертвых — не в мире живых, — но он так и не попал в мир мертвецов, ведь никто не возвращается оттуда, чтобы рассказать о том, что нас там ждет.
Синддл увидел, как вздрогнула женщина-призрак.
— Его оберегала любовь отца, — пробормотал Ратт,
— Или собственная ненависть, — с горечью предположила Нэнн.
Глаза Ратта открылись, и он посмотрел на Нэнн. Потом тяжелые веки вновь опустились.
— Туат и ее сестра предвидели такое развитие событий, — сказал Ратт, — но мне не хватило мудрости, чтобы их понять. Флейта, которую тебе отдал старик, еще у тебя?
— Да, я постоянно ношу ее с собой, поскольку боюсь, что ее могут украсть. — Синддл вытащил из-за пазухи узкую деревянную коробку и осторожно ее раскрыл.
Пальцы
— Эбер полагает, что она может быть очень старой, — сказал Синддл.
— Старой? — прошептал Ратт. — Нет, она древняя.
Ратт протянул ее Нэнн, которая наклонилась, чтобы получше рассмотреть флейту, но так и не взяла ее в руки. Туат тоже наклонилась вперед. Синддл вдруг подумал, что ему еще никогда не доводилось видеть столь похожей на призрак женщины: удивительно красивая, с необычной, запоминающейся внешностью.
— Может быть, это смэг? — сказала Нэнн и закрыла глаза.
— Мы пытаемся вспомнить истории, которые нам доводилось слышать о нэгар, Нэнн и я. В нескольких из них встречается слово «смэг». Мы не знаем его точного смысла, но нам кажется, что так называют предметы, к которым привязывается нэгар: нечто вроде якоря в нашем мире, за который они цепляются. — Ратт положил флейту на одеяло, его руки бессильно упали вдоль тела.
Затем он опустил голову на подушки, словно усилие, которое ему пришлось приложить, чтобы рассмотреть флейту, окончательно лишило его сил.
— Значит, это волшебный предмет? — спросил Синддл.
Ратт покачал головой:
— Нет. Просто нэгар обладают способностями, которые нам непонятны. Смэг является их собственностью.
— А что будет, если мы сломаем или сожжем флейту? — спросил Синддл.
— О, тем самым мы навлечем проклятие на себя и своих потомков на многие поколения. Не исключено, что тебя будет преследовать нэгар. Нет, я бы не стал шутить со смэгом.
Синддл посмотрел на флейту. Теперь она больше не казалась ему обыкновенным музыкальным инструментом, а представлялась чем-то ужасным — вроде меча, при помощи которого совершено убийство.
— Так вы полагаете, что нэгар преследует смэг, а не нас?
Ратт кивнул.
— Но первый раз мы видели ее на севере, еще до того, как встретились с Эбером и узнали о существовании флейты.
— А разве ты не рассказывал мне, что вы случайно напоролись на остров… как он назывался?
— Болтливый Камень.
— Вы напоролись на Болтливый Камень ночью? А ведь он находится на одном из тайных рукавов реки, к тому же — как ты сам говорил — течение должно было пронести вас мимо.
Синддл взглянул на Нэнн и Туат.
— Нэгар могла сама привести тебя к острову, — задумчиво проговорила Нэнн, — Мы не знаем, на что способна нэгар.
Синддлу вдруг показалось, что весь мир перевернулся. С тех самых пор, как они покинули Болтливый Камень, он носил флейту рядом с сердцем. Синддл кивнул на музыкальный инструмент.
— Флейта когда-то принадлежала Сианон? — задал он глупый вопрос.
Ратт кивнул.
— Расскажи мне еще раз о человеке, которого твои спутники встретили на севере… ты говорил, что он уже там бывал?