Единое правление
Шрифт:
— Почему мы не можем разобраться с ними? — кричит кто-то.
— Босс сказал держать их здесь, целыми и невредимыми, пока он не вернется.
На это я поднимаю голову и ухмыляюсь этому засранцу. Я ничего не говорю. Мне и не нужно.
— О, смотрите, кто очнулся, всемогущий Тео Валентино. Ты вляпался в небольшую проблему, приятель.
— Я тебе не приятель, х*есос, — плюю я в него. Я замечаю Нео слева от себя, его тело все еще расслаблено. Но грудь двигается — слава Богу, бл*дь. Я не могу ничего сделать, чтобы предотвратить удар,
— Не могу дождаться, когда приедет босс. Слышал, у него есть для нас подарок. Милая рыженькая, которой мы все сможем насладиться… пока ты будешь наблюдать.
Мысленно я возвращаюсь туда, где оставил Холли, в постель. Не может быть, чтобы она была у них. Они никак не могли попасть в гребаный дом.
— Конечно, как скажете. — Я ухмыляюсь, чтобы проверить их блеф. Они хотят меня расшевелить. Как бы мне ни хотелось убить этих ублюдков, всех троих, бл*дь, но я этого не сделаю. Я подожду, вдруг этот ублюдок и правда добрался до моей жены. У меня желудок скручивает от одной только мысли. Ноа Келли — больной психопат. Нет шансов, что она останется невредимой.
Я смотрю на Нео, призывая его очнуться. Я вижу, как моргает его правый глаз. Он пришел в себя. Эти три гребаных идиота сильно недооценили нас. Клевер нас недооценил. Оставить нас здесь связанными, всего с тремя гребаными людьми. Он явно не знает, с кем, бл*дь, имеет дело. Давай. Мне нужно выплеснуть столько гребаной ярости, и на ком же ее выместить, как не на самом гребаном четырехлистном Клевере. Везение этого ублюдка вот-вот иссякнет, как раз когда я подвешу его вверх ногами и перережу горло этому любителю трилистников.
— Он следил за тобой несколько недель. Думаешь, он не знал, что ты придешь сегодня? У тебя завелась гребаная крыса. Кто-то из твоей собственной семьи продал тебя. — Один из парней смеется.
— Ну, думаю, ты не откажешься назвать мне имя, учитывая, что я все равно не выберусь отсюда живым.
— Рад видеть, что ты понимаешь, в какую ситуацию попал. Не волнуйся, я позабочусь о твоей хорошенькой жене. — Он ухмыляется мне в лицо.
Я смеюсь и плюю в него.
— Удачи тебе. — Холли не слабая, маленькая, робкая. Она может выглядеть такой. Может показаться, что она не может и не хочет бороться за себя. Но мне жаль этих ублюдков, если она действительно у них. Если они приведут ее сюда, прольется кровь, и не наша.
Еще один кулак опускается на мое лицо, и я вижу чертовы звезды. Черт возьми, как насчет того, чтобы проявить фантазию? Удары по голове уже надоели, а в висках, бл*дь, стучит. Мне нужно оставаться в сознании. Мне нужно оставаться собранным. Я не смогу выбраться отсюда, если позволю им снова вырубить меня.
— Босс уже поднимается, — сообщает один из ирландских ублюдков, глядя на свой телефон.
Я начинаю ослаблять
— Хорошо, а то мне уже стало чертовски скучно слушать вас, мудаков.
— Не волнуйся, вместо этого ты можешь послушать вопли своей девчонки.
— Давай. У меня нет гребаной девушки, — возражает Нео. Я хихикаю и качаю головой. Но мой смех тут же стихает, а сердце замирает, когда я вижу, как этот ирландский сукин сын входит в дверь вместе с моей женой и сестрой, держа в каждой руке по пистолету и целясь им в головы.
Глава двадцать четвертая
Холли
Когда Ти ушел, я крутилась и ворочалась, но никак не могла заснуть, поэтому спустилась вниз, чтобы приготовить горячий шоколад. Я не могу заставить себя пить то дерьмо без кофеина, которое Ти пытается выдать за кофе. Я стараюсь не думать о том, зачем ему понадобилось уходить из дома в такое время. На улице только-только рассвело, а его нет уже как минимум два часа. Я наливаю молоко в кастрюлю и ставлю ее на плиту, когда на кухню заходит Анжелика.
— Доброе утро. Ты рано встала. Тебе опять нехорошо?
— Нет, слава Богу. Пока нет, во всяком случае. Я готовлю горячий шоколад. Хочешь?
— Я бы предпочла кофе, но раз уж твой муж решил быть властным, я согласна на горячий шоколад.
— Я бы сейчас умерла за кофе Хелены, — стону я.
— Мы должны сбежать. Ты же знаешь, что Ти и Нео не вернутся еще целую вечность. Они даже не узнают, что мы уходили.
— Я не знаю… Тео попросил меня оставаться в доме. — Я прикусываю губу, так сильно искушение выпить чашку хорошего горячего кофе.
— Ты всегда делаешь все, что он тебе приказывает? — спрашивает Анжелика, приподняв бровь.
— Он не приказывал мне, он просил. Есть разница.
— Хорошо, значит, он тебе не приказывал. Значит, ты можешь выйти из дома. — Она улыбается. — Да ладно, мы уже несколько дней сидим взаперти. Давай оденемся и сходим. Я позвоню отцу. Он приедет и посидит с Иззи, чтобы мы могли немного побыть с девочками. Твоя сестра приехала вчера вечером, верно? Пойди разбуди ее и скажи, что она с нами.
— Я должна показать ей все. Она была в Нью-Йорке всего один раз и мало что видела. Хорошо, давай сделаем это, но мы будем действовать быстро, и я пошлю Ти сообщение, чтобы он знал.
— Ты слишком хороша для него, ты знаешь об этом?
— Нет, это он просто воплощенная мечта. — Я улыбаюсь, как влюбленная дурочка. Выключив плиту, я выливаю молоко в раковину, предвкушая кофе Хелены. Я вбегаю в гостевую комнату Брэя и Райли и благодарю небеса за то, что не застаю их, занимающихся сексом. — Рай, вставай! Мы идем пить кофе. — Я стягиваю с нее одеяло. Под ним она совершенно голая, поэтому я быстро натягиваю его обратно.
— Аргх, уходи. Что ты за монстр? Кто, черт возьми, будит людей в такой неурочный час? — Райли стонет, накрываясь одеялом с головой.