Единороги будут!
Шрифт:
Прерванный разговор снова продолжился, как будто бы ничего и не случилось.
Вариант разделения нашего отряда меня не радовал, что я и высказала в итоге. Одно дело, когда небольшая группа идет как бы в разведку, а другая группа ее прикрывает. Да и это — не панацея, как выяснилось. Опытный маг прекрасно может поймать и демона, и нетопыря.
— Главное, заметьте, этот маг был готов к встрече с нетопырем и демоном, — заострил наше внимание на важном моменте Рикиши. — У него уже были приготовлены ловушки и для меня, и для Нибраса.
— Наличие демона среди жрецов — не тайна, но вот откуда маг троллей знал, что среди нас есть нетопырь? — задумался Бхинатар. Он продолжал обнимать меня за талию, осторожно, робко так,
И, главное, хотя мне было безумно приятно и уютно, я понимала, что происходящее — ненормально, ведь, по сути, Бхинатар для меня больше друг, чем любовник. Он хороший, правильный, спокойный, надежный… Только от всех этих перечислений его достоинств никаких бурных чувств у меня внутри не вспыхивает. Да и он во мне тоже видит больше друга, чем женщину. Просто… мы с ним немного запутались из-за статуса. Да, точно, запутались, потому что пытаемся себя вести как муж и жена, а мы скорее… брат и сестра, наверное. Точно! Вот Чхара я воспринимаю до сих пор как постороннего человека, а Бхинатара — именно как брата. И от Рикиши он меня защищал именно как старший брат, а не как ревнивый муж…
На душе стало легко и хорошо, как будто я скинула тяжкий груз, давивший на меня уже достаточно давно. Это же так просто… распутать запутанное и расслабиться. Я даже на самом деле выдохнула и, очень довольная принятым решением, потерлась щекой о плечо Бхинатара. Правда, он расценил этот жест не совсем правильно и приобнял меня чуть увереннее.
А я мысленно попыталась представить рядом с ним другую женщину…
Нет, ну логично же, раз он для меня, как брат, то, в итоге, у него появится другая жена. Со всем необходимым функционалом, объятиями, сексом по ночам… Странно, но почему-то стало как-то тоскливо, что ли. Вот Нибраса с удовольствием благословлю на подвиги, как только подходящая кандидатура подвернется. А Бхинатара — жалко! И делиться им с другой — жалко, и держать при себе вот таким вот запутавшимся — тоже неправильно.
Иех, ладно, не о том я что-то задумалась. Вот спасем мир и разберемся… Все. Точка. А пока пусть сидит рядом и обнимает. Мне — приятно, ему вроде бы тоже. Рикиши…
Я подняла голову и полюбовалась красивым профилем любимого. Почувствовав мой взгляд, он крепче сжал мои пальцы и обернулся, чтобы ласково улыбнуться. Все… Сейчас тут растекусь и останусь лужицей. Не практичная я какая-то, не фанатичная, не целеустремленная и не постоянная. То злилась, что мужчины все без меня решают, а сейчас готова уступить им все эти мировые спасательные работы, а сама вот так вот сидеть рядом с любимым и ни о чем больше не думать. Вдыхать запах костра, чувствовать ласковое тепло прикосновений и тять, таять, таять…
— Ну что, мы вроде как банный день планировали? Уже можно! Я сытый, — громко объявил Ярим.
В обсуждении ближайших планов ни гпном, ни тролль не участвовали, только вынимательно слушали. А вот Клим пару иантересных идей предложил. И одна из них баыла вполне здравая. Возможно, наши противники уже знают о том, что жрец маски Морокеи не кентавр, а единорог. Но есть шанс, что пока — нет. Тем более единороги частые гости в светлом лесу, а на роге у Клима плаката с надписью, что он — жрец, не висит. И гномы, кстати, рядом с пещерами селятся, на поверхности, так что один из них вполне может по каким-то там своим делам в светлый лес завернуть, не вызывая подозрений. Другое дело, что как раз именно с Климом и Яримом у меня даже элементарной телепатической связи не было. И ларек с артефактами нам по пути вряд ли встретится. А отправлять разведчиков, без шанса с ними связаться, было страшновато.
Но других здравых идей все равно не было, разве что пустить демона полетать над лесом, то есть именно помахать плакатом: «Ура, жрецы прибыли! Нападайте!».
Убрав за собой следы пребывания, мы направились
Наконец, мы достигли цели, а, прогулявшись вдоль берега, я нашла чудесный маленький пляжик, объявила его женской ВИП-зоной и отправила остальных искать себе мужскую. Со мной почему-то остался Джиди, ну, и Чхар, в качестве охранника. Последний слился с деревьями, повернувшись к нам спиной, и замер, как это умеют делать только дроу и индейцы. Я вопросительно посмотрела на тролля, который смущенно передернул плечами и принялся раздеваться. Тихо входя в состояние, наиболее точно характеризуемое, как «офигевание», на моменте снятия троллем штанов я поняла, что передо мной — девочка. Нежный пушок покрывающий плоскую грудь, живот и руки, от пупка превращался в коротенькую серо-голубую шерстку, по бедрам и ногам снова плавно переходящую в пушок… Пока я приходила в себя, Джиди кокетливо стрельнула глазками и, развернувшись, направилась к озеру. На спине у нее шерстка шла от поясницы вдоль позвоночника до хвоста, которым тролль…иха помахала мне, перед тем как, взвизгнув, окунуться.
Выйдя, наконец, из непродуктивного состояния, я тоже разделась и сиганула в приятную прохладу.
— А почему ты о себе в мужском роде говоришь? — поинтересовалась я у Джиди, когда мы, накупавшись, устроились на берегу и отпустили Чхара к остальным.
В этот раз я решила сначала магически высушиться, а уже потом влезать в одежду. Поэтому все прошло спокойно, без травм и падений.
Серо-голубоватые волосы троллихи после купания и мытья шампунем стали всклокоченно-пышными, так что я решила себя развлечь и принялась сооружать у нее на голове сложную прическу, наподобие тех, что мне делал Рикиши.
— Так принято. До того, как мы станем мужчиной или женщиной, на нашем языке мы обращаемся друг к другу в среднем роде. На всеобщем это звучит как в мужском, — пояснила Джиди.
— То есть о том, что ты — девушка, знали все, кроме меня? — спокойным голосом поинтересовалась я, вплетая в косу троллихи яркую желтую ленту. Уж не знаю, каким чудом она завалялась в нашем с Рики мешке, потому что для моих волос желтый цвет совершенно не подходил. Зато для Джиди оказалось именно то, что нужно.
— Ага! — радостно рассмеялась она. — Но я попросила Ярима не рассказывать, мне нравилось, как ты на нас озадаченно смотришь! Это было так весело!
— Да уж, я думаю… — обида, зарождающаяся внутри, растаяла, и я тоже засмеялась. Наверное, и правда, со стороны забавно было наблюдать, как я пытаюсь понять поведение гнома.
— Ну что, теперь самое время…
Но чему именно пришло самое время, неожиданно появившийся из-за деревьев Ярим сказать не успел, потому что уставился на Джиди и заткнулся. Хвостик троллихи в панике попытался кисточкой прикрыть ее раскрасневшееся личико. Пальчики отчаянно вцепились в безрукавку с такой силой, что я начала переживать, — а не продырявит ли она ее когтями от волнения.
— А ты… это… красивая! — выдал, наконец, гном, когда я уже начала волноваться, вдруг Бхинатар его снова лишил дара речи?
Джиди еще больше раскраснелась, а я, гордая столь высокой оценкой своих трудов, довольно улыбнулась возникшему рядом с Яримом Рикиши. Чтобы не мешать гному учиться говорить комплименты, я подхватила своего чистого нетопыря под руку и потащила вдоль берега.
Мужская купальня была левее женской, поэтому мы направились вправо и первые минуты две просто молчали. Я держала Рики за руку, прижавшись щекой к его плечу, и наслаждалась одиночеством. Сейчас над нами не висело никаких тайн и недосказанностей. Сейчас мы были ближе, чем в Академии, когда я с ума сходила от его таинственности, непредсказуемости, загадочности… Сейчас… почему-то оказалось, что начать разговор первой очень сложно. А Рикиши просто шел рядом и молчал.