Единственная для бандита
Шрифт:
Вот и всё, завралась я по самое не хочу. И пути назад у меня уже нет. Только вперёд…
***
Я ждала звонка от Леона. Как приговора или избавления. Не готовила ничего, как он и сказал. Только сумочку маленькую взяла и положила туда телефон с документами. Куда положить телефон второй — ума не приложу. Я его выключила и долго маялась, не знала, что придумать. Не между ног же его прятать, в самом деле! Решение пришло само собой. Я достала футляр для солнцезащитных очков и осторожно отклеила подложку на одной из сторон. Под ней пустота была. Положила туда телефон и скотчем закрепила, чтобы не болтался. Потом обратно крышку приклеила и потрясла. Не должен вывалиться, а дальше, как повезёт.
Я жду звонка, но всё равно едва не подпрыгиваю до потолка, когда слышу громкую трель мелодии
— Выходи.
Это голос самого Леона. Я торопливо хватаюсь за ручку чемодана — вечером накидала туда вещей для отвода глаз, чтобы Катя ничего не заподозрила. Стоя на пороге квартиры, я долго прощаюсь с сестрой, обнимаясь и плача.
— Ну всё, я пойду, а то через минуту вообще никуда не захочу идти! — говорю, смахивая слезы с ресниц.
Катюша крепко целует меня ещё раз на прощание и машет рукой. Я распахиваю дверь в подъезд и едва успеваю пройти один лестничный пролёт вниз, как замираю, сражённая шоком. Навстречу поднимается сам Леон, а за его спинами маячат двое охранников.
— Что это?
Его голос звучит негромко, но властно. Я даже без уточнения понимаю, что он говорит о моём чемодане с вещами.
— Чтобы сестра не заподозрила и не беспокоилась обо мне, — поясняю я, торопливо добавив. — Можно избавиться от него, если мешает.
Леон отступает в сторону, дав знак своим людям ленивым кивком головы. Один мужчина забирает у меня чемодан. Второй тянется к сумочке, раскрывает её небрежным жестом, заглядывает внутрь, прощупывает подкладку. Потом достаёт футляр с солнцезащитными очками. Я улыбаюсь Леону, глядя в глаза:
— Это подарок сестры. Можно с собой взять? Я и так ничего не беру, как ты сказал…
Охранник раскрывает футляр и приглядывается. Сердце начинает колотиться об рёбра, как ненормальное. Вдруг охранник сейчас что-то поймёт? Но Леон выхватывает футляр у него из рук и захлопывает, затолкав в мою сумочку:
— Пойдём. Она чистая. Мои ещё раньше проверили…
Мы спускаемся. Во дворе дома стоит мощный, чёрный «Гелик». Не машина, а зверь, танк настоящий. Леон распахивает галантным жестом дверь и помогает мне усесться внутрь. Меня окутывает запахом дорогого кожаного салона и хвойным ароматизатором воздуха. В салоне свежо и даже прохладно — работает кондиционер. По коже проносится табун мурашек. Леон замечает это и снимает с себя пиджак, обходительно набрасывает на мои плечи теплую, приятную на ощупь вещь. Так горячо и приятно! Как будто меня завернули в одеяло. А его персональный запах с ноткой дорогого парфюма будоражит нервные окончания. В довершение всего Леон властно накрывает моё колено своей увесистой ладонью, сжимает её сильными пальцами, будто ставит невидимые метки. Как единственный и законный Хозяин моего тела. Да. Теперь я стала его куклой. Игрушкой на время с определенным сроком годности. Пока Хозяину не надоест.
Машина трогается с места, унося меня прочь от дома. А через несколько часов я окажусь в Европе. Впервые в жизни я покинула пределы родной страны, не подозревая о том, насколько сильно изменится моя жизнь в будущем.
***
Белоснежный трап. Ступеньки одна за другой — крохотные шаги на пути к новой жизни. Я едва выхожу из салона самолёта. Чартерный рейс, кругом роскошная обстановка на миллион зелени, не меньше. Я думала, что буду дрожать, как трусишка, во время перелёта. Но я его даже почти не почувствовала — ни турбулентности, ни страха. Только любовалась неземной красотой из окна иллюминатора и наслаждалась роскошной обстановкой внутри самолёта, который больше напоминал отель, нежели средство передвижения. Мягкие, удобные сиденья, столики, стюардессы, улыбающиеся сладко и готовые услужить по щелчку пальцев. Не жизнь, а мечта. Леон погрузился в лёгкую дрёму во время перелёта, как будто всю ночь не спал. Хотя, я же не знаю наверняка, вдруг он правда ночью не спит, а занимается криминальными делишками.
— Добро пожаловать в Италию.
Я делаю шаг вперёд. Спускаюсь по трапу. В лицо бьют лучи солнца и знойный ветер. Каждой клеточкой кожи понимаешь, что ты не на родине. Здесь другое всё — улыбки, небо и даже воздух. Пряный, будоражащий. Леон сыто и довольно улыбается, расправляя плечи. Ему нравится здесь бывать, сразу видно. Он — как ураган в своей стихии.
— Пойдём, — бизнесмен предлагает мне свою руку. — Скоро приедет машина. Отвезёт нас в поместье. Летняя резиденция. Тебе должно понравиться, Клуб-нич-ка…
Его порочный взгляд проносится по мне жаркой лавой. Я сразу же вспоминаю, зачем я здесь. В животе трепыхается сладострастное предвкушение. Секс с Леоном — это нечто запретное, сводящее с ума, до искр из глаз желанное.
— Я проголодался, — говорит, пронизывая взглядом насквозь. — Хочу тебя. Сверху. Поскачешь на мне?
— Научишь, как тебе нравится? — игриво спрашиваю я, облизывая губы. Само выходит. Без тайного умысла. Но Леон стремительно меняется в лице и прижимает меня к себе, заводит руку между бёдер и резко сбивает трусики в сторону. Его пальцы жадно мнут мою плоть, отзывающуюся на каждое пощипывание. Кровь бурлит и приливает к складкам, которые становятся слишком чувствительными. Я должна стыдиться, мы ведь стоим на парковке и ждём машину, а наглый мафиози трогает меня средь белого дня. Любому станет понятно, за каким делом он нырнул в моё бельё. Но я просто расслабляюсь. Прижимаюсь лбом к покатому сильному плечу и постанываю в ткань его атласной, чёрной рубашки. Расставляю ноги чуть шире, показывая, что я готова быть с ним на его условиях. Так, как он того пожелает. Без запретов и без границ. Это заводит. Ещё никогда я не возбуждалась так быстро, как с ним. Он умеет делать приятно. Я льну к нему всем своим дрожащим телом. Он тоже напряжён. Горяч и опасен, как нависший утёс, грозящий раздавить всех, кто ходит под ним. Моя дрожь передаётся и ему тоже. Я волную его не меньше, чем он меня. Это пьянит похлеще, чем виски, и подстёгивает сильнее кнута. Я стону, выгибаюсь над его рукой и откровенным стоном прошу трахнуть меня. Просто трахнуть. Без прелюдии.
— Дерьмо, ты слишком мокрая… Подожди. Скоро мы окажемся там, где нам никто не помешает.
Леон замедляет движения пальцев, собирается вытащить руку наружу, но я резко хватаю его за запястье и царапаю смуглую кожу ногтями. Заставляю задержаться у истоков жаркого местечка подольше, сама насаживаюсь на его пальцы. Имею себя его же ладонью.
— Я хочу получить ЭТО, Леон!
Он накрывает мой рот властным поцелуем, алчно мнёт мои губы своими до пульсирующего зуда. Он перехватывает управление процессом в свои руки и сам начинает вколачивать в меня пальцы. Сразу два. Несколько безумных толчков, распалённая донельзя, я становлюсь податливой и горячей лужицей воска на его ладони. Я кончаю сладко и долго до темноты в глазах, не стесняясь стонать ему в рот. После, обмякаю, не чувствуя ни рук, ни ног. А владелец моего тела, хозяин моей судьбы, Леон Моретти, победно ухмыляется, пощипывая меня по щеке. После, прямо на моих глазах, вытаскивает руку из насквозь промокших трусиков, демонстративно и очень, очень жадно облизывает свои пальцы. До самых фаланг заталкивает в рот, прикрывая глаза и монотонно урчит, словно он — сытый тигр:
— Дикая. Не знал, что в тебе есть такое. С тобой будет даже интереснее, чем я мог предположить.
Глава 11 . Лина
Двери из дорогого красного дерева. Позолота. На входной двери даже имеется молоточек в виде головы льва. Лев. Леон. Я сглатываю слюну, понимая, что я попала в его царство.
Теперь я в его власти. Так далеко от родной страны и почти без денег. Если я ему осточертею, и он решит от меня избавиться, это не составит большого труда. Может быть, даже закопает меня где-нибудь на участке, а потом на том месте посадит сад кровавых роз. Благо, он просто огромный!
— В чём дело?
Горячая ладонь Леона ползёт вниз по моей талии, падает на пышные ягодицы, жадно их щипает. Я оглядываюсь по сторонам в просторном холле — здесь всюду мрамор, мебель из светлых пород дерева, изысканные предметы декора.
— Я как будто попала в сказку, — натянуто улыбаюсь.
К Леону подходит высокий мужчина в летах, сдержанно приветствует хозяина и, выслушав Леона, удаляется прочь.
— Хм, в какой именно сказке? У тебя такое испуганное лицо, как будто ты попала в сказку о Синей Бороде.