Единственная для бандита
Шрифт:
Потом я несусь в больницу, тщательно осматриваю все её вещи, в поисках хотя бы клочка бумаги или талончика электронной очереди из банка. Да хоть что-то! Пустота.
Я словно бьюсь головой об стену. Денег нет. У меня есть небольшая сумма денег на карточке. Вернее, раньше, она казалась мне просто огромной, но узнав стоимость лечения и содержания в хорошей клинике, я едва не осела на пол.
У меня нет таких денег.
Продать квартиру? Но без сестры я не могу это сделать! Она тоже числится, как собственник. Нужно оформить кучу бумаг, чтобы доказать её недееспособность.
Я обзваниваю знакомых. Унижаюсь. Умоляю. клянчу. Кто-то кидает небольшие суммы на карточку почти сразу же. Кто-то обещает помочь чуть позднее, кто-то просто бросает трубку. А есть ещё один тип людей - они начинают многословно соболезновать об утрате, вытягивают силы по капле. Эмоциональные вампиры — они крадут последний ресурс, оставшийся в моём распоряжении.
Я думаю, что сестра попала в аварию из-за этих проклятых, кровавых денег. Самое ужасное, что я даже не могу обратиться в полицию с заявлением. Они спросят, откуда у обычной девушки такие суммы. А я ничего не смогу ответить на это. Ни-че-го.
Именно так разбиваются жизни. Происходит нечто ужасное, а ты даже не можешь поднять руки и защититься от ударов, сыплющихся на твою голову.
О той сумме денег, что мне удалось собрать за пару дней, я могу сказать лишь одно — крохи. Их не хватит на лечение моей сестре.
Взгляд опять наталкивается на сумочку, привезенную с отдыха. Я так и не открыла её ни разу, не притронулась к дорогущему барахлу, подаренному Леоном. Но там есть и ювелирные украшения, мне не стоит раздумывать ни секунды. Нужно отнести всё в ломбард. Проклиная собственную судьбу, я начинаю вытаскивать памятные мелочи. Одну за другой. Добираюсь до шкатулки с драгоценностями, глажу подушечкой пальца гладкое и холодное золото. Сердце у Моретти такое же — холодное и неприступное, если оно у него есть, конечно же.
Хватит сидеть, подбадриваю себя и встаю, прихватив шкатулку с украшениями. Еду в первый попавшийся ломбард и вываливаю всё дорогущее барахло перед изумлённой девушкой. Она ошарашенно смотрит на гору украшений.
— Это всё ваше?
— Да, моё. Оцените, пожалуйста. Немедленно! — прошу я.
Ожидание тяжелее всего. Девушка неторопливо изучает украшения, одно за другим, выписывает что-то на отдельный листочек. Потом уточняет ещё раз, всё ли я буду закладывать.
— Всё! — решительно отвечаю. — И поскорее, пожалуйста.
— У нас нет таких денег в сейфе. Я позвоню директору сети наших ломбардов, он привезёт необходимую сумму. Подождите, пожалуйста! Это займёт полчаса, не больше, - вежливо сообщает мне девушка.
Я падаю на мягкий стул, как подкошенная. Может быть, сейчас хотя бы одной проблемой станет меньше? Боже, пожалуйста… Помоги!
Бог услышал мои молитвы, но понял их совершенно по-другому. Потому что, когда распахивается дверь, в ломбард вваливаются двое полицейских. Они быстренько пакуют меня и заталкивают в УАЗик.
— Вы сошли с ума! Отпустите! — кричу я, пока меня везут в отделение. — Это какая-то ошибка!
— Разберемся, — отрезается полицейский. — Но обычно такие, как ты, приносят кучу ювелирки только в случае ограбления.
— Какого? Что вы несете? Это моё! Мне их подарили….
— Ну да, ну да…
— Это мои украшения. Я могу поступать с ними так, как пожелаю!
– возмущаюсь я.
— Разберемся, — чеканят полицейские. Как автоматы. Как роботы…
— Скажите хотя бы, что именно я обчистила! Или кого?! — кричу, захлёбываясь паникой.
— Сейчас по базе заявлений прогоним, скажем… — хмуро отвечают они.
Первый шок спадает. Когда я оказываюсь в кабинете следователя, я уже не ору и не пытаюсь вырваться. Просто устало смотрю на усатого следователя, курящего пятую сигарету подряд.
— Ну что, выяснили, что и у кого я своровала? Бред же… Вы и сами понимаете, какой это бред.
— Бред или не бред, а у простой девушки такого дорогого барахла быть не может…
— Может, — вздыхаю. — Я отдыхала в Италии в компании очень состоятельного мужчины. Это всё — его подарки. Можете посмотреть мой паспорт, там есть отметки о прохождении границы.
Кажется, своими словами я сделала только хуже. Теперь мужчина в дешёвой рубашке с засаленным воротником смотрит на меня, как на одну из шлюх, которые сосут за айфоны и ужины в дорогих ресторанах.
— Можно позвонить? — внезапно говорю я.
Надоело. Честное слово… Все мои попытки разобраться самой ведут в никуда. Позвоню Леону, расскажу ему, как есть. Пусть делает всё, что угодно - пусть вырезает из меня своего ребёнка, нежеланного им, пусть вытирает об меня ноги, лишь бы помог с лечением сестры.
Не знаю, на что я надеюсь. Меня вышвырнули. Просто вышвырнули и не сказали, что я смогу вернуться хоть когда-нибудь. Но что ещё я могу сделать? Я попыталась. И вот к чему это привело. Меня считают за преступницу. Хотя самые настоящие преступники сидят на золотых тронах и жируют от безделья, не зная, на что потратить свои миллионы.
— Всего один звонок! — убежденно говорю я.
— Хорошо, — усмехается следователь. — Я на это посмотрю. С удовольствием!
У меня нет желания веселить его. Ни капельки. Я набираю номер Леона дрожащими пальцами. Слышится несколько длинных гудков. Я почти потеряла надежду, когда он соизволил ответить.
— Умоляю, не бросай трубку!
– выпаливаю я.
— Сделала?
— Ещё нет, но...
— Чего медлишь, Клубника? На что ты надеешься?!
— У меня просто нет денег, чтобы сделать аборт. Подожди, подожди… Не перебивай меня, умоляю. Ты давал мне денег, знаю. Я всё до последней копейки оставила сестре. Деньги пропали, а она сейчас лежит в коме. И мне нужно....
— Я же сказал, пле-вать! Продай цацки.
— Именно это я и попыталась сделать. Вывалила на прилавок ломбарда всё, подаренное тобой! И знаешь, что было дальше? Меня приняли за воровку! Сказали, что у такой лохушки не может быть щедрого покровителя. Я сижу у следователя Пархоменко, в Семнадцатом полицейском участке. И я при всём своём желании не могу сделать аборт. Как? Ручкой? Ножницами для бумаги?! Меня вот-вот упекут за решётку…