Единственная для Барса
Шрифт:
Она почти физически ощущала, как мужчина, еще недавно шептавший ей на ушко всякие глупости, отдаляется от нее. Как он замыкается в себе. Как с катастрофической быстротой становится чужим и холодным.
Даже Борис, на секунду заглянувший в кухню, поспешно сбежал, едва Кирилл бросил в его сторону неприветливый взгляд.
Лика понимала: Стромов что-то недоговаривает. Что-то важное, что может касаться ее самой. Но приставать с расспросами не решилась. Она интуитивно чувствовала в этом мужчине какую-то пропасть и боялась, что если приблизится
Лика знала, что есть такая категория тайн, которые лучше не трогать. И тайна Кирилла была одной из таких. Лучше закрыть глаза, сделать вид, что все хорошо. И, может быть, опасность тебя не затронет.
– Я приготовил для тебя контактные линзы и суточную дозу коктейля.
– Зачем? Я же под домашним арестом.
– Но это не отменяет тот факт, что ты сидишь здесь в банном халате.
Она натянуто улыбнулась. Да, Борис купил ей футболку с веселеньким принтом и мешковатые джинсы, но о нижнем белье, средствах гигиены и прочем он не подумал. Ей придется позаботиться об этом самой. Позвонить Нейману, договориться о встрече или купить все с нуля.
Но профессор не сможет покинуть базу раньше шести. Таковы правила. А о том, что денег на её карте почти по нулям, она тоже не скажет. Лучше сидеть без трусов, чем позволить Кириллу покупать ей одежду! Меньше всего она хотела быть у него в должниках.
– Ты намекаешь на прогулку по магазинам? – Лика слегка усмехнулась.
– Ну почему же намекаю, – он поднялся из-за стола и посмотрел на нее сверху вниз долгим, оценивающим взглядом. – Говорю прямым текстом. И знаешь, – его губы растянулись в завораживающей ухмылке, от которой у девушки между ног растеклось предательское тепло, – есть тут один неплохой бутик с нижним бельем. Уверен, ты будешь потрясающе выглядеть в кружевных стрингах.
Она не сдержала негодующий рык. Пальцы сжались, сминая края салфетки.
– Ты намеренно меня провоцируешь! – Лика бросила в сторону Кира обвинительный взгляд. – А потом говоришь, что я себя не контролирую! Это не честно.
– Не честно? – он покачал головой. – Если на улице кто-то не так посмотрит в твою сторону, что-то скажет или другим действием заденет тебя – реакция будет намного страшнее. Ты не успеешь и оглянуться, как уже будешь сидеть над разорванным трупом бедняги. Или до тебя все еще не дошло, почему люди отстреливают веров, как бешеных собак?
– Я изучала психологию веров! – огрызнулась девушка. Но Кир был прав, этого она отрицать не могла. В таком состоянии она опасна и для себя, и для окружающих.
Стромов пододвинул к ней маленькую коробочку с линзами серого цвета и пол-литровую бутылку с прозрачной жидкостью.
– Сколько я должна выпить?
– Достаточно пары глотков. Я немного увеличил процент действующего вещества.
– Что в нем? – она с любопытством повертела бутылку в руках.
Однажды Кир уже напоил ее подобным раствором, но так и не признался, что в него входит. Только сказал, что его создал Павел Мещерский – тот самый,
– Несколько химических соединений, открытых моим приемным отцом.
Эти слова заставили Лику задуматься. Делая те самые пару глотков, она машинально крутила в пальцах пластиковую крышечку.
– А на анализ крови это влияет?
– Да, – в голосе Кирилла сквозило явное нежелание продолжать эту тему. – На время камуфлирует альфа-ген.
– Значит, это благодаря ему тебя не вычислили за все эти годы…
Внезапно ее осенило.
– Кир… – она подняла на Стромова просветлевший взгляд. – Это же панацея!
– Что? – он нахмурился.
– Ну, этот коктейль. Помнишь, ты говорил, что он вгоняет Внутреннего Зверя в искусственную спячку. То есть помогает сознанию подавить животные инстинкты. Я права?
– Допустим. И что из этого?
– А ты не понимаешь? – она с горячностью вскочила из-за стола и заходила по кухне, сжимая в руках бутылку с коктейлем. – Этот препарат позволит верам стать полноправными членами общества! Как и ты, они смогут жить среди людей и не бояться, что не смогут себя контролировать…
– Нет! – он резко ее оборвал. – Даже не думай.
– Но почему? – она потрясенно уставилась на него. – Разве тебе нравится, что твои соплеменники живут, как в тюрьме, в своих резервациях?
– Это их проблемы.
– Кир! Ты хоть понимаешь, что говоришь? Эти резервации – настоящее гетто!
Губы Стромова раздвинула ледяная усмешка.
– А ты была хоть в одной?
– Н-нет… – Лика на секунду смешалась. – Но это не важно! Лукаш Каховский, его жена, их ребенок – все они добровольно стали лабораторными крысами! И ради чего? Ради вот этой штуки, которая уже, оказывается, существует! Я уверена, если изучить ее состав и его действие, то можно создать препарат, который позволит Каховскому контролировать оборот.
– Мне это не интересно.
Слова Кирилла припечатали Лику, точно пощечина. Она заглянула ему в глаза и осеклась. В них не было ни единой искры тепла, сочувствия или сострадания к ближнему. Нет. Там светилось полнейшее равнодушие. А еще – предупреждение.
Лика почувствовала, что стоит на краю той самой пропасти, в которую так боится упасть.
Что бы ни скрывал этот мужчина, ей не стоит об этом знать.
***
Итак, судьба в лице Генри Неймана предоставила ей целых десять дней передышки.
Десять дней, чтобы научиться себя контролировать.
Десять дней, чтобы привести в порядок душу и мысли, и научиться жить в новых обстоятельствах.
Десять дней – это много?
Нет, Лика была уверена, ей не хватит и месяца, потому что рядом с Кириллом она теряла себя. Ее разрывали противоречия и сомнения. С одной стороны, ей хотелось покориться ему, плюнуть на гордость и позволить этому мужчине самому все решать. А с другой – Лика ощущала небывалый прилив строптивости и упрямства, чего раньше с ней никогда не случалось.