Единственная для Барса
Шрифт:
Это был Антуан Андрулеску, глава резервации Химнесс и по совместительству ее отец.
Лику охватила тревога.
В памяти всплыли обрывки последних событий. Ее глупый побег из дома, бесцельное блуждание по городу, встреча с Эдом…
Она вспомнила, как офицер пытался ее изнасиловать, и как на него напал ирбис… А то, что потом этот зверюга полз к ней на брюхе, едва не виляя хвостом, и превратился в Кирилла… это просто галлюцинация, навеянная нервным стрессом.
Или не галлюцинация?
Сквозь стены долетали
Стромов и Андрулеску говорили о ней.
– Я должен сказать тебе спасибо за то, что спас мою дочь, – в голосе Андрулеску сквозила явная неохота признавать чужие заслуги. – Врач сказал, Анжелика не пострадала.
– Лика. – А это уже Кирилл. Хмурый и настороженный. Лика почувствовала его состояние так, будто сама стояла с ним рядом.
– Что – «Лика»?
– Она не любит свое полное имя.
Девушка удивилась. Откуда он знает? Ведь она ему не говорила об этом! Но действительно, она всегда считала свое полное имя вычурным, старомодным и старалась поменьше его использовать.
Неужели он просто почувствовал это?
– Да? – судя по тону, ее отец тоже был удивлен. – А мне нравится. Анжелика – ангел. Вестник света в нашем царстве тьмы. Хм… У ее матери была неплохая фантазия.
– А что насчет того офицера?
– Забудь о нем. Мои люди подчистили все следы.
– Надеюсь.
– Боишься, что улики выведут на тебя? Не стоит. Мои ребята знают свое дело, как и я. Кстати, в ране трупа нашли несколько белых шерстинок. Думаю, тебе не нужно объяснять, кому они принадлежат?
Повисла тяжелая пауза. Лика напрягла слух, ловя каждый звук, каждый шелест. Но оба мужчины молчали. Наконец Кир тяжело произнес:
– А я тебя недооценил.
– Как и я тебя. Так что мы квиты. Я даже представить не мог, что ты перепишешь акции Химнесса на Анжелику. Но с чего ты взял, что это сойдет тебе с рук?
– В тот момент я об этом не думал.
– Конечно, не думал. Даже не сомневаюсь. Ты просто хотел унизить меня. Разве не так? И что же мне с тобой делать? Не боишься, что я отправлю тебя на корм рыбам, вместе с твоим дружком?
– Бориса только не трогай. Он здесь ни при чем.
– Неужели? А у меня другая информация. Разве Борис Павлович не прибыл сюда, чтобы отыскать своего без вести пропавшего родителя?
– Сейчас ты скажешь, что тебе ничего о нем не известно?
– Ну почему же. Павел Мещерский несколько лет работал на меня; не скажу, что добровольно, но не под страхом смерти.
– И где он теперь?
– Умер. От старости. Знаешь, с людьми иногда происходит такое.
– А моя мать? Мой отец? Ты и здесь отрицаешь свою вину?
– Не бросайся обвинениями, парень. Там все было спланировано без меня. Я лишь занял свободное место…
Глава 31
Раскатистый рык оборвал его на полуслове.
Инстинкты толкнули девушку вперед. Заставили действовать, не раздумывая. Подчиняясь той силе, что теперь жила в ее подсознании, Лика отклеила силиконовые присоски кардиографа, вытащила из вены иглу и, зажав ранку пальцем, пошатываясь, слезла с кровати.
Кардиограф тоненько запищал.
Лика дернула шнур, отключая его от питания. Нетвердой походкой добралась до двери, толкнула ее и оказалась в узеньком коридорчике, упиравшемся в деревянную лестницу.
Лестница вела вверх, к еще одной двери, откуда доносились шум волн и свист ветра в корабельных снастях, запахи моря и громкие голоса.
Девушка осторожно поднялась по ней, держась за перила.
Значит, все-таки это корабль. Какой-нибудь небольшой барк или шхуна. Лика плохо разбиралась в кораблестроении, да и сейчас ее волновало другое.
Верхняя дверь открывалась на палубу.
Девушку ослепил, оглушил свежий воздух. Она судорожно вдохнула, когда морской ветер ударил в лицо, и только потом увидела двух полуголых мужчин, замерших друг против друга. На их лицах застыло ожесточение.
Стромов и Андрулеску.
Оба стояли босые, в одних полотняных штанах. С всклокоченных волос, по напряженным лицам и голым торсам мужчин стекали пот и морская вода. Казалось, это два диких зверя, которым нужен только сигнал, чтобы вцепиться друг другу в глотку.
Чуть поодаль Лика заметила небольшую группу мужчин, таких же высоких и крепких. Она сразу узнала в них веров. Ошибиться было невозможно. Рядом с ними стоял и Борис, сложив руки на груди, и молча смотрел. И никто из них вмешиваться не собирался.
Все должно было решиться здесь и сейчас.
И вот прозвучал сигнал. Кто-то ударил в гонг, словно на ринге, и Андрулеску в мгновение ока пересек расстояние между ним и Кириллом. Молча, без слов, ударил его в лицо.
Этот удар заставил Кира упасть на колени, второй – пришелся в висок, но третий он смог блокировать и даже ответить. А через минуту по палубе уже катался клубок рычащих спутанных тел.
Пораженная Лика, забыв обо всем, рванула вперед, сама не зная, зачем. Просто что-то толкнуло, приказало вмешаться.
И тут же чьи-то руки схватили, спеленали ее, обрывая рвущийся крик.
Девушка яростно ударила пяткой в колено того, кто посмел на нее напасть.
– Тише! – прошипел в ухо незнакомый голос. – Не вмешивайся!
– Отпустите меня! – извернувшись, она вцепилась зубами в крепкую руку.
Но голос даже не дрогнул, словно его обладатель не почувствовал боли:
– Отпущу, если пообещаешь молчать и не лезть.