Единственная для Барса
Шрифт:
Одна, посреди океана, среди десятка мужчин?
Лика вынуждена была согласиться.
Руки разжались. Девушка бросила настороженный взгляд на мужчину, который стоял рядом с ней.
Тот неожиданно улыбнулся:
– Алекс Крушевич, правая рука Мастера Андрулеску. А ты, значит, принцесса Химнесса? – он окинул ее заинтересованным взглядом.
Лика невольно стянула ворот рубашки. Нехотя буркнула:
– Не знаю, о чем вы. Лучше скажите, все так и будут смотреть, как эти двое убивают друг друга?
Алекс
– Не беспокойся, никто из них не умрет, по крайней мере сегодня. Но они должны выяснить, кто сильнее.
– Таким варварским способом?
– По-мужски. – Его прервал звук гонга. – Смотри!
Алекс заставил ее повернуть голову в сторону дерущихся. Но те уже разошлись, тяжело дыша и бросая друг на друга тяжелые взгляды.
У Андрулеску из разбитой брови текла кровь, но Лика только мельком глянула на отца. Ее сердце даже не дрогнуло. А вот Кир…
Почувствовав ее взгляд, Стромов обернулся в сторону девушки и застыл, будто наткнувшись на невидимую преграду. Что он увидел в ее глазах – Лика не знала. Но за долю мгновения по его лицу промелькнула масса эмоций: шок, удивление, краткая радость. А потом взгляд Кирилла потух, вместо радости Лика увидела колебание, словно он не ожидал увидеть ее здесь и не знал, что предпринять. У нее на глазах он медленно сделал шаг назад.
– Кир?.. – девушка прижала руки к груди, боясь, что сердце выскочит из нее.
Неужели сейчас он уйдет? Неужели все это правда, и она была нужна ему только для мести? А теперь, когда он добился, чего хотел, она стала ненужной обузой? Как когда-то ее мать для отца…
Лике хотелось крикнуть: «За что? Что я тебе сделала?..» Но она только молча смотрела.
В глазах неожиданно защипало. Лика моргнула, и по щекам покатились незваные слезы. Усилием воли она заставила себя выпрямить спину. Нет, никто не узнает, особенно он, насколько ей больно. Недаром мама учила не раскрывать душу, не показывать чувств, никого не пускать в сердце. А она нарушила все правила – и вот результат. Так кто виноват? Только сама.
Сквозь пелену слез она видела, как застыло лицо Кирилла. В его глазах промелькнула смесь отчаяния и вины.
Стромов стоял, не в силах заставить себя двинуться с места, не в силах отвести взгляд, и чувствовал, как внутри все сводит от боли. Даже когда тишину разорвал сигнал к бою, он остался стоять.
Кто-то толкнул его в спину:
– Иди!
Кажется, это был Андрулеску. И Кир по инерции шагнул в сторону девушки, не замечая ничего вокруг. Он видел перед собой только Лику, и в эту минуту все остальное для него отошло на последний план.
Осталась только она.
Только ее губы – чуть приоткрытые, искусанные, дрожащие.
Только ее широко распахнутые глаза, в которых светилась по-детски наивная обида. Обида маленькой девочки, которую бросил в дремучем лесу тот, кому
Даже эта большая рубашка, нелепо сползшая на одно плечо и обнажившая худенькую ключицу – даже она обрела в этот миг особенное значение.
Взгляд Кирилла переместился на живот девушки, прикрытый бесформенной пижамой. И Лика, подчиняясь невольному порыву, не обдумывая собственных действий, машинально прикрыла ладонями эту часть себя.
От этого жеста, такого наивного и в то же время пронзительно-трогательного, по телу Стромова побежали мурашки. В груди что-то ёкнуло, а горло перехватило от захлестнувших эмоций, и стало трудно дышать, словно в воздухе снизился процент кислорода.
Память подкинула воспоминание, о котором хотелось забыть навсегда. Кирилл вспомнил, какой раздавленной и беззащитной казалась Лика, когда он увидел ее в Ленд Крузере. И снова, как и тогда, он почуял в воздухе запах ее отчаяния и страха. Он знал, что этот запах еще долго будет преследовать его. А еще ее взгляд – потухший, безжизненный, безразличный к происходящему.
И фиолетовые отметины чужих пальцев на нежной шее.
Он вспомнил, как лихорадочно натягивал на нее рваный комбинезон, чтобы хоть чуть-чуть прикрыть наготу, которая в тот момент казалась ему кощунственной. Как тонкий шелк выскальзывал из негнущихся пальцев.
Как он ненавидел себя в тот момент за слабость, за то, что пошел на поводу у собственных демонов, за то, что не уберег, не смог прийти вовремя, предугадать, оградить.
И как Лика все это время, не мигая, смотрела в потолок, пока он не взял ее на руки, чтобы вынести из машины.
Только тогда она перевела этот отсутствующий взгляд на него. И вот тогда ему по-настоящему стало страшно.
Его собственный автомобиль был всего в сотне метров от места трагедии. Всего сто шагов – сто секунд, казалось бы, очень мало. Но за эти сто секунд он в полной мере осознал всё то, что пережил за последние часы.
Он не может потерять ее. Не может сделать вид, что ему все равно, и спокойно жить дальше. Она не просто пара, которую выбрал его Внутренний зверь. Она – его половина. Половина его сердца, половина души. Он привязан к ней узами более сильными, что связывают мужчину и женщину. И разорвать эту связь можно, только убив его.
Все это всплыло в подсознании, за долю секунды окутало разум и вошло в сердце.
Чувство, которое Кирилл избегал столько времени, толкнуло его в спину. Словно во сне мужчина пересек те несчастные метры, что разделяли их. Но когда девушка оказалась так близко, что он смог бы дотронуться до нее, его ноги вдруг подломились.
Медленно, почти не осознавая, что делает, он опустился перед ней на колени.
– Лика… – Спазм сжал ему горло.
Слишком сложно, оказывается, просить прощения в первый раз.