Единственная для Цербера
Шрифт:
Его признание выбило меня из колеи. Я попыталась переварить услышанное, но получалось плохо. Не могла поверить, что после всего этого Тимур сможет нажать на кнопку.
— Не делай этого, ты сам себя не простишь. И потеряешь человека, которому доверял. Единственного, на кого можно было положиться.
— Ты права, Аня, — наконец, он нарушил тишину. — Можно было… раньше… сейчас я не могу ему доверять.
— Тимур, — я мотнула головой, чтобы прогнать вновь проступившие слезы.
— Я больше не смогу ему доверять, Аня. Но в чем-то
Сделала шаг к нему и обвила его за талию, прижавшись щекой к груди.
— Не нужно, пожалуйста. Ты сам себя не простишь, — привела, как мне казалось, серьезный аргумент.
Прижалась к нему ближе и даже выдохнула, когда он обвил меня рукой. Расслабилась, но всего на мгновение. А потом… потом я услышала взрыв, от которого внутри все заледенело. Я даже не сразу оторвалась от Тимура, продолжив осознавать, что только что произошло.
Вначале подумала, что мне показалось, но слишком сильна была реальность. Почувствовала, как тело Тимура окаменело, он напрягся, будто и сам не ожидал этого, а после отстранил меня от себя, наклонился к окну и оттянул шторку.
— Ты это сделал! — чуть повысила я голос.
Слез не было. Сухие глаза и щеки. Я просто безжизненно смотрела впереди себя.
— Я не понимаю, — наконец, Тимур нарушил молчание. — Ничего не понимаю.
Он поднес телефон к лицу и стал что-то нажимать, а я просто смотрела на мужчину, которого считала любимым. На того, кто был отцом моего ребенка и кого я любила. На чудовище, жестоко расправившееся с лучшим человеком, который был в его жизни.
— Аня, — он сделал шаг ко мне, а я посмотрела в его лицо, полное боли.
— Не подходи, — я отошла, насколько это позволяли параметры комнаты. — Не смей ко мне подходить. Ты чудовище!
По щекам стекали слезы, а руки сжимались в кулаки. Я была готова отстаивать свою жизнь перед ним. Мне было абсолютно плевать на то, что он может сделать. Я осознала, что он не человек. Не тот, кто мне нужен. Не мужчина, который может встретиться лицом к лицу со своими кошмарами и решить проблемы цивилизованно.
— Аня, — уже громче повторил он, но я услышала его как сквозь пелену.
Разум отказывался принять происходящее. Отказывался осознать, что Тимур так легко сделал это.
— Я ничего не делал! — услышала от него и лишь усмехнулась.
— Ты прав, — произнесла я. — Ты ничего не делал. Ничего, чтобы тебя любили, уважали за справедливость, Тимур. Откуда в тебе столько злобы и ненависти? Почему ты с такой легкостью расстаешься с людьми, которые тебе дороги? — я едва держалась, чтобы не сорваться на плач, но больше всего убивало то, что он пытался отрицать. Пытался оправдаться. — Не трогай меня, Тимур. Оставь меня в покое.
И он оставил. Отошел на несколько шагов и позволил скрыться в спальне. Закрыла дверь на засов и вытерла слезы,
Дрожащими от волнения руками разорвала конверт и достала оттуда записку. Пробежалась по ней глазами и закрыла рот ладонью, потому что изнутри рвался крик то ли облегчения, то ли отчаяния.
Глава 9
Аня
“Со мной все будет в порядке”.
Перечитала еще раз и еще, прежде чем взять записку и сжечь ее над свечой. Я вцепилась в это сообщение, вцепилась в то, что он жив и с ним все в порядке, а Тимур… я до сих пор не верила, что он смог поступить так жестоко.
Сложила конверт и записку пополам, поднесла их к свече и сожгла. Еще не хватало, чтобы Тимур увидел и засомневался. Если есть хотя бы малейший шанс, что Зеки жив, никто не должен знать об этом.
— Что же творит наш папочка, Давид, — встав над кроваткой, тихо шепнула малышу.
— Аня, — вздрогнула, услышав громкий стук в дверь. Сердце пустилась галопом, а руки задрожали в страхе. — Открой, Аня.
На трясущихся ногах стала приближаться к двери, коснулась ручки и вдохнула полной грудью, прежде чем повернуть ключ и предстать перед ним. Я боялась. Ужасно боялась. А как можно было не боятся зверя? Того, кто не раздумывая убил близкого себе человека просто потому, что тот проявил человечность.
Я поверить не могла, что Тимур это сделал. Смотрела в его до боли знакомое лицо и не верила.
— Аня, — выдохнул он.
— Не нужно, — замотала головой.
Не хотела слушать его оправдания, потому что знала — он сделал.
— Собирайся, Аня, — не попросил — приказал.
Я и не думала отказываться. Только сейчас поняла, с кем связалась, от кого родила ребенка. От Цербера. От зверя, не знающего пощады. Мне было страшно, но перечить ему после того, что он сделал я бы не стала.
Достала чемоданы и стала сбрасывать в них вещи. Сын, будто чувствовал, спал и не просыпался. Одела Давида в теплый комбинезон, укутала его в одеяло и вышла на улицу. От автомобиля остались только обломки. Я даже боялась смотреть в ту сторону. Боялась увидеть там то, что повергнет меня в ужас. Поэтому я и не смотрела, опустила голову и пошла к машине, куда меня усадили плебеи Тимура.
Малыш завозился, и я крепче прижала его к себе, поцеловав в маленький лобик. Дверь в машину открылась, и рядом сел Тимур. Я отвернулась к окну и вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне. Внезапно стало так противно, будто меня испачкали, изваляли в грязи, в болоте.
— Я не делал этого, Аня.
Я лишь усмехнулась и отвернулась от мужчины, не желая даже слушать то, что он говорит. Не верила, конечно. Он хотел это сделать, хотел проучить.
— Ты должна поверить мне, — дернул за руку, приближая меня к себе, и я не выдержала. Не смогла смолчать.