Единственная для командора
Шрифт:
Меня разрывали на части разные чувства. Было безумно приятно, что он видит только меня рядом с собой. И в то же время было страшно, что всё летит в непонятном направлении, и я совсем удаляюсь от своей цели.
Я оторопело молчала. Вот что за невозможный человек? Это завуалированное признание? Как бы я могла догадаться о его чувствах до сих пор?
Кто-то подошёл к пологу палатки, но не заглянул.
— Командор, — прокашлялся неизвестный. — Всё готово.
— Скоро буду, — и уже тише он сказал мне: — Идём ужинать.
В сумерках в лагере развели несколько костров. Вокруг них сидели воины, ели и переговаривались. На меня бросали обжигающе-любопытные взгляды, а потом отворачивались, видимо, столкнувшись взглядом с Акорном.
Командор подвёл меня к ближайшему костру, у которого уже сидели двое из личного отряда командора: Росс и второй, молчаливый широкоплечий мужчина, имя которого я забыла, потому что практически не общалась с ним. Акорн приказал оставаться здесь, лично принёс каши. Я не стала стесняться и активно принялась за еду.
Росс пытался разбавить молчаливую атмосферу, но получалось у него плохо. Я сосредоточилась на каше (наконец, нормально поем!), Акорн то и дело бросал на меня задумчивые взгляды, наблюдал. Широкоплечий был единственным, кто слушал Росса.
— Не торопись, — сказал мне командор.
Я замерла с ложкой в руке. М-да, глядя на меня со стороны, никто не догадается, что я могу быть принцессой. Так высокородные леди не едят. Я смутилась, а на лице командора промелькнула улыбка.
— Росс, пригляди. Я скоро вернусь, — он встал и отошёл к другому костру.
Словно только этого и ждал, ко мне подсел Тобольд.
— Как ты? — сочувственно улыбнулся он.
— Держусь, — невесело усмехнулась я. — Главное, как ты? Не сильно пострадал?
— Я обернулся в полёте, так что вообще не пострадал. Труднее было выдержать дежурство и сразу идти в поход. Но это мелочи, во время обучения было и похуже. А вот ты наверняка не привыкла…
— Да, — отрицать было бы бессмысленно. — Командор знал, что ты выживешь?
— Конечно, наш отряд пережил и огонь, и лёд. Мы знаем ипостаси друг друга.
Мне сразу стало любопытно, кто есть кто. Но я сдержалась и не задала этот вопрос, помня о традициях оборотней.
— Хочешь, покажу?
Глава 38. Сон и наваждение
Я даже растерялась. Как расценивать это предложение?
— Нет, лучше не стоит, — не очень уверенно ответила я, посмотрев в ту сторону, куда ушёл командор.
Тобольд досадливо поморщился. Потом глянул, чуть извиняясь, и сказал:
— Я предложил не просто так. Если ты познакомишься со второй ипостасью, это может помочь нам потом объединять магию.
— Объединять? — я впервые слышала, что придётся так делать. — Зачем?
— Смотри, у тебя ветер, у меня огонь, — оживлённо начал Тобольд. — Ветер раздувает огонь. Если он сильный, то делает ещё сильнее. Это может нам упростить задачу: я создам камни, а ты поможешь направить пламя…
— Пока что звучит запутанно.
— Если будет сложно, то ты можешь помочь мне во время ритуала, чтобы камни вышли сильнее, — в глазах Тобольда горело воодушевление.
— Надо попробовать.
— Может, прямо сейчас? — он даже придвинулся.
— А что для этого надо? — осторожно спросила я.
Он взял мои руки в свои. Я смутилась и оглянулась. На нас с Тобольдом никто не смотрел и не слушал. Акорна рядом тоже не было.
— Ты уверен? В прошлый раз тебе досталось…
— Приятно, что ты волнуешься за меня, — улыбнулся он. — В прошлый раз было по-другому. Сейчас сосредоточься и призови ветер.
Ладно, надеюсь, он знает, что делает. Мне в любом случае это будет полезно. Я прикрыла глаза и постаралась вспомнить то ощущение. Лёгкий ветер сразу тронул мои пряди, убрал жар от огня.
— А теперь отдай его немного мне… — раздался голос Тобольда.
Отдать… ветер? Понятия не имела, как это сделать, поэтому представила, как на Тобольда дует ветерок. Почувствовала, что направление действительно изменилось.
— Да… — прошептал он.
Холодок прошёл по спине. На каких-то инстинктах я открыла глаза и обернулась. За спиной стоял командор.
— Тебе мало дежурств? — холодный голос Акорна пробрал до мурашек. — Иди прямо сейчас.
Тобольда, в отличие от меня, не настолько пробрало. Он по-военному выпрямился, склонил голову, и, бросив на меня последний взгляд, ушёл. Акорн сел рядом.
Я думала, он спросит, что хотел Тобольд, но командор хмуро молчал. Я, разумеется, тоже. Ничего запрещённого не делала, но на душе было гадко.
Я прикрыла глаза и снова призвала ветер. Он подул на Акорна, заставив командора чуть прищуриться. Он перевёл на меня взгляд, как почувствовал, что это я.
Вроде бы ничего не изменилось, но между нами как будто потеплел воздух. Лицо Акорна смягчилось.
— Пошли спать, — сказал он.
Ветер стих. Я совсем забыла, что нам надо спать вместе! Акорн взял меня за руку и помог подняться. Я, не зная, что и думать, позволила довести себя до палатки.
— Иди первая. Я присоединюсь позже, — тихо сказал он.
Итак, я осталась одна в тёмной палатке. Выдохнула. Когда Акорн вернётся, сделаю вид, что уже сплю. Не будет же он меня будить?
Легла походную кровать — мешки, наполненные травой, и уснула гораздо раньше, чем думала. Не дождавшись командора.
Мне снился Орлан. Он парил в небе, свободный и сильный, а я наблюдала с земли. Сделав полукруг, он спустился и сел рядом со мной. Но стоило потянуть руку, как он отстранился.