Единственная для командора
Шрифт:
Я поджала губы и покачала головой. Тобольд понял, что перегнул: — Я беспокоился в первую очередь о тебе. Ты не привыкла ни к походам, ни тем более к той отравленной земле.
На плечо Тобольда опустилась тяжёлая рука командора. Даже слов не потребовалось. Просто Акорн был готов прибить взглядом, а Тобольд кивнул и испарился “по делам”.
— Пойдём, — протянул он мне руку.
Сильва, увидев это, резко развернулась и раздражённо ушла. Странно. Мне казалось, она будет бороться и продолжит липнуть к командору даже при мне.
Я опёрлась на тёплую шершавую ладонь и спрыгнула с повозки. Акорн взял меня под локоть и не спеша повёл вдоль лагеря. Вокруг суетился народ, не обращая на нас внимания. По периметру устанавливали камни, кто-то уже разжигал костёр. Обеденное солнце грело, но не палило. Трава и редкие деревья вокруг росли бледными и слабыми.
— Сейчас отдохни и поешь. Тебе понадобятся силы, — коснулся меня свободной рукой Акорн. — Если почувствуешь, что тяжело, прекращай.
Он хмурился и, кажется, сомневался.
— Мы уже у тропы ветра?
— У заброшенной. Да. Я тебе покажу её начало.
— Расскажи больше о том, что нас ждёт. Тобольд сказал, что земля отравлена и в воздухе витает эта проказа…
— Точно никто не знает. Потому что так далеко никто не заходил, — Акорн понизил голос и помрачнел. — Мы заметили, что люди, живущие близко к горе, меняются. Думаем, что на них влияет что-то, что и на зверей.
— Откуда взялась эта проказа?
— Это что-то, нарушающее естественный ход вещей. По одной из версий, это шип, воткнутый в ствол мирового дерева. По другой — его болезнь, принесённая одним из богов из других миров. Мы знаем, как с этим бороться, но откуда оно взялось — нет.
— Получается, как полностью избавиться от этого вы тоже не знаете?
Акорн помрачнел ещё больше.
— Камень поможет, — буркнул он.
Но я-то знала, что нет. Не до конца. Но решила не портить настроение командору ещё больше. Я старалась наслаждаться этой небольшой прогулкой по лагерю и спокойным разговором. Что-то подсказывало, что этот мирный эпизод продлится недолго.
— Что на другом конце тропы ветра? — сменила я вопросы на более приземлённые.
— Заброшенный храм. Точнее, ступеньки к нему. Сам храм высоко, почти на вершине. Туда доберёмся пешком.
— Храм огненного бога? — предположила я. Ведь мы хотели забрать оттуда огненный камень.
— Нет, — покачал головой командор. — Храм пяти богов. Сейчас такие уже и не строят.
Пяти? К Акорну подбежал кто-то с докладом. А я обратилась к памяти Люмины. Четыре бога были богами стихий. Пятый — жизнь, и целительская магия как раз была дарована им.
Всё это было странно для меня, Светы. В этом мире боги были так близко…
Акорн снова тронул меня за руку.
— Сильва больше тебя не потревожит. Она останется здесь, охранять тропу ветра.
— Это хорошо, — кивнула я. — Но тебе бы дать ей понять, что ей ничего не светит.
— Не светит? — нахмурился командор.
— То есть… Что она не вернёт тебя.
— Ты, наконец, приняла меня, — улыбнулся Акорн.
— Нет, — смутилась я. — Это никак не связано.
— Конечно, — судя по тону, он не поверил. — Люмина, ты единственная для меня. Пора бы уже смириться.
Его слова вызывали трепет и тепло в груди. Но в то же время легли тяжким бременем на сердце. Не думаю, что между мной и всеми своими людьми он выберет меня. И так-то будет прав. Только мне не хочется приносить себя в жертву.
После короткого отдыха и обеда мы пришли к началу тропы ветра. Если бы Акорн её не показал, ни за что бы не поняла. Она заросла жёлто-зелёной травой, и её границы лишь угадывались. В начале лежал плоский камень с начертанными символами.
— И что делать? — спросила я, разглядывая символы.
— Наполнить силой, — сказал Акорн, — Ты поймёшь.
Я не разделяла его уверенности. Оглядела присутствующих: рядом были все из отряда и Гельвет.
— Сосредоточься, — подсказал Тобольд. — Не обращай ни на что внимание. Если даже нападут твари, не отвлекайся. Мы защитим тебя.
Акорн кивнул.
— Тогда можете отойти шагов на пять? — попросила я.
Мою просьбу выполнили, но я всё равно ощущала давление. А если не выйдет? Или если на это у меня уйдёт несколько дней? Запасы еды кончатся, а этих тварей есть вроде как нельзя… Хотя точно не знаю.
Тяжело вздохнув, я опустилась на колени перед символами. Призвала ветер и направила его вперёд по тропе. Ничего, только разметала пожухлую листву и траву.
Вспомнила сон. Та старушка тоже говорила про символ. И… надо было вложить в него силу.
Что ж. Я направила ветер на символы. Ничего. Провела пальцем по ним, повторяя замысловатую надпись. Провела ещё раз, с нажимом. Тоже ничего.
Пришлось включить воображение. Сейчас многое зависело от меня. Между тем, как командор получит камень и тем, как он решит пожертвовать мной, пройдёт время. Я успею сбежать. А вот земли надо очистить уже сейчас, иначе эта проказа будет только распространяться.
Я коснулась пальцем холодного камня, прикрыла глаза и представила, как ветер заполняет собой все углубления, циркулирует там, очищая от мелкого сора. Почувствовала, как наконец-то получается! В лицо от камня подул тёплый воздух. Я перешла к следующему символу и повторила всё. Когда я наполнила последний, от камня во все стороны подул такой сильный ветер, что стало тяжело дышать.
Я закашлялась, прикрыла нос и рот рукой. В ушах гудело от ветра, пыль попадала в глаза. Как будто он был заточён в камне, и теперь со свирепой радостью выходил наружу.
Направить! Усилием воли я создала свой ветер. Перебарывая сильный поток, представила, как будто беру его в кокон и направляю по тропе.
Дальше было легче. Я не видела, но чувствовала, как ветер послушно направился будто по накатанной дороге. Я знала, куда его вести. Чувствовала небольшие ограничители, помогающие не растрачивать силу и направлять поток. Знала, что тропа уходит всё выше, и склон становится всё круче. И даже ветру приходится делать повороты, как по серпантину, чтобы подняться в гору.