Единственная для принца. Книга 2
Шрифт:
Сказал и ехидно усмехнулся. Я только рот приоткрыла, чтобы что-нибудь такое ему прошипеть злое-презлое, но он быстрым и ловким движением переместился к брату. А я… Я хлопала глазами и губами – возмущение кипело и клокотало в груди, пытаясь вылиться в слова, да вот только слушатель уже не обращал на меня ни малейшего внимания.
Зато декан не промолчал.
– Ну, адептка Канпе, что расскажете о собственных ошибках?
Я поднялась, затягивая время, чтобы успеть взять себя в руки, повела плечом, опустила глаза. Покусала губы, поморгала.
–
А потом подняла взгляд на Хараевского, который снова стоял, сложив на груди руки, и смотрел на меня так, будто даже своей позой хотел сказать: «Я очень внимательно вас слушаю!» и что-то издевательское было и в словах, и в позе, и во взгляде. Будто слова эти должны были прозвучать так ядовито, что от них всё вокруг дымилось бы и плавилось.
Я не смолчала. Уж очень этот тон меня задевал. И взгляд. И поза.
– Не важны здесь ошибки.
– Почему?
– Мои успехи налицо, - я выразительно потерла щеку и пристально всмотрелась в его лицо – где там следы моих рук? Где там та самая левая щека, которую, как мы все только что видели, тер после боя он сам? Намёк более чем прозрачный, а вслух хамить мне воспитание не позволяет.
– Адептка! – у орлиного носа так выразительно раздулись ноздри, что я скромно потупилась.
– Извините, мастер, - пробормотала, похлопала ресницами и послала самый раскаянный взгляд прекрасному мягкому покрытию на полу нашего зала для тренировок.
Парни, казалось, не дышали.
Ещё бы! Легендарному декану, самому выдающемуся воину Академии Королевской Магии какая-то девчонка нахамила.
– Пятьдесят отжиманий! – прозвучало грозное.
Я мгновенно упала и стала отжиматься.
– На кулаках! – ещё более грозное.
«Ой, ой, испугал!»
На кулаках, так на кулаках, и я зажала ладони и оперлась на костяшки и продолжила отжиматься спокойно, размеренно, как некоторые ложку с едой ко рту подносят. А декан продолжил говорить, хотя в речи то и дело мелькало рычание. Не иначе взгляд его падал на меня.
Ну извините, мастер, очень уж я не люблю, когда меня кто-то называет радостью, а потом говорит, что я смотрю на него влюблённо, ну и пусть это были не вы. Но ваш тон, и слова, и поза - вы заслужили тоже. А пятьюдесятью отжиманиями меня не испугать.
Пятьдесят отжиманий это не пятьдесят плетей…
ГЛАВА 6. Как легко овладеть магией
Удар, удар, молниеносное движение, которое я не вижу, а только чувствую, удар, перехватывает дыхание, и я уже лежу. Лежу на спине, а надо мной, почти перед самым моим носом возвышается нос орлиный. Дыхание наше смешивается – и я, и владелец носа дышим тяжело. Но только мне тяжелее – я снизу. Это мои плечи придавлены к мягкому покрытию пола так, будто на каждом по рыцарю в полном боевом доспехе старых времен, это моя спина ноет от удара об пол, какое бы мягкое покрытие на нём ни было.
– Адептка Канпе, что у вас с братьями
И я замечаю, что когда он произносит слова, кончик его носа едва уловимо шевелится. Кончик орлиного носа…
– А кто такие братья Марун? – мой голос не просто немного хриплый, я еле разговариваю. Всё же дыхание с трудом проходит через ушибленную и сдавленную грудную клетку.
Хараевский откатился и спружинил, мгновенно выпрямляясь. И вот он уже на ногах и подал мне руку, чтобы подняться. Я вежливо кивнула.
Наверное, это очень забавно – кивок из положения лёжа, но декан не улыбнулся. Не смешно ему, наверное. А может, я произвожу очень выгодное впечатление в таком положении. И ничего, что волосы большей частью слиплись, а вся я просто лоснюсь от пота. Уж про запах вообще не стоит вспоминать.
Я взялась за предложенную руку и тоже встала. Только не пружинисто, и не так быстро – я слишком устала, чтобы пускать пыль в глаза и демонстрировать свою ловкость. Нужно позволять себе маленькие слабости, и уставать после тренировки вполне вписывается в это правило. Поэтому я кряхтела, когда разгибалась, смотрела с укором на ловкого боевика, пытаясь вызвать в нем если не жалость, то хотя бы сочувствие к своей избитой персоне.
– Что с вашей магией, адептка?! – он рявкнул так, что я неожиданно распрямилась во весь рост, а боль в теле мгновенно испарилась. – Почему до сих пор она не стабилизировалась?!
Я замерла с видом испуганного кролика и во все глаза уставилась на Хараевского.
– Почему я смог вас уложить?!
«Ну и вопросы у вас, декан вы наш драгоценный!» - подумала, но промолчала.
На всякий случай.
– Мастер, разрешите вопрос, - молчание и взгляд исподлобья я расценила как согласие и продолжила: - Какая связь между моей магией, борьбой и упомянутыми братьями?
Декан перестал гневно трепетать ноздрями и сложил руки на груди. А после заметной паузы объяснил. Ну, как объяснил? Высказался совершенно непонятно:
– В бою нужно применять магию, а ваша магия до сих пор вам не покорилась.
Я наклонила голову, показывая, что внимательно слушаю. Прямо вот вся внимание. Но он молчал, глаза недовольно сощурены, губы поджаты.
– А как братья связаны с боями и магией?
Одна бровь приподнялась, орлиный нос заострился из-за раздувшихся ноздрей:
– Самое непосредственное, - и его взгляд медленно-медленно прошелся по моим губам, мазнул по шее и спустился на грудь, где задержался довольно долго, а потом стал спускаться ниже...
Меня бросило в жар, и я невольно сложила на груди руки также, как у моего визави и повернулась боком в попытке отгородиться от подобных взглядов.
Ну!.. Ну просто слов нет!
Неужели Ариша была права, и декан боевиков действительно неравнодушен ко мне?
Я окинула его фигуру совсем другим оценивающим взглядом, посмотрела на его нос и поняла – нет. Ни за что! Даже если не думать о количестве его поклонниц…