Единственные
Шрифт:
Усилием воли, Лана кое-как собрала себя и скачущие мысли. Она сама пришла во имя справедливости. Потому что не смогла нормально спать по ночам, терзаясь демонами сомнений и удушливой тоски, с которой так и не смогла справиться.
Думала, будет легче.
Нет.
Когда прочла на лице Волгарского удивление, сменяющееся шоком, поняла – он разглядел в Богданчике сходство с собой.
Она его понимала.
Потому что сама через это проходила. Долгими бессонными ночами переводила взгляд со спящего сынишки на фотографию Захара Владимировича, и поражалась,
Сердце обливалось кровью, хотелось вырвать его из груди, чтобы не болело, чтобы не ныло. Лана только-только успокоилась, и тут нате вам, пожалуйста. Ещё один поворот Судьбы, проверяющей её на прочность. Иногда Лана спрашивала пустоту в квартире: сколько можно? Какой её личный предел? Поворачивала голову, находила играющего Богдана и отвечала сама себе: её предел безграничен.
Она – мать.
Она выдержит всё и чуть больше.
Ей пришлось спустить Богдана с рук. Тот уже не мог сидеть от любопытства. Естественно, новая территория, как не обследовать? Лана опасалась, что он испугается взрослых чужих дядь. Ничего подобного. Посмотрел, улыбнулся беззубым ртом и вперед, покорять новые вершины.
А у Ланы возникло странное чувство, что она осталась без защиты. Пусть Богдан и маленький, но он мужчина. Её мужчина. Её счастье. Её…
Лана, стоп!
Иначе не справишься с комом в горле, и всё же позорно разревешься. Вот так всегда, несмотря на то, что прошло больше года после рождения, её гормональный фон любил преподносить ей сюрпризы, порой кидало из крайности в крайность. Могла ни с чего разреветься. А тут железобетонный повод.
– Да, готов.
Холодный тон Волгарского действовал на неё отрезвляюще, как контрастный душ. Вот и славно.
Лана смело посмотрела на Захара. Тушеваться перед ним она точно не будет. И да, его захват на своей шее тоже не забудет. Пусть своих любовниц так хватает, её – не надо.
Она привыкла к другому обращению с мужчинами.
– Присесть можно или так и заставите меня стоять? – она вызывающе вздернула подбородок. К черту приличия! Она тоже умела кусаться. Как там говорят? С волками жить – по-волчьи выть. Вот она и попробует. Не говорит, что справиться, но попытается.
Её тон явно не понравился Волгарскому. Тот прищурился, повел головой.
– Пройдем за стол.
Она кивнула, молча принимая его недружелюбное предложение.
Посмотрев в сторону Богданчика, который подошел уже к панорамному окну и, расставив ладошки, активно оставлял свои отпечатки на стекле, смеясь найденной новой забаве, Лана перевела взгляд на Макара. Тот смотрел за ребенком. Отлично. Малыш под присмотром.
Лана прошла к столу и села в кресло. Волгарский обошел стол и занял место руководителя. Хорошо, что снова на угол стола не уселся, выказывая тем самым превосходство в ситуации.
– Я предлагаю, Руслана, начать сначала. И забыть неприятный инцидент знакомства.
Лана упрямо сжала губы и негромко, тщательно проговаривая каждое слово, сказала:
– Я, чтобы с вами встретиться, готовилась на протяжении нескольких недель. Знала, что будет нелегко. И делала это лишь потому, что должна. Вы… – она всё же сбилась, но, смело выдержав взгляд Волгарского, продолжила, – вы же превзошли все мои ожидания. Поэтому – нет, забывать я ничего не собираюсь.
Она не видела, с каким любопытством в этот момент на неё посмотрел Макар. Тот умело контролировал ситуацию в кабинете, присматривая за мальцом и слушая разговор.
– Я вам, Захар Владимирович, сейчас расскажу, что именно привело меня к вам. Заставило… А дальше уже будем думать вместе. Но не сегодня, – для убедительности она мотнула головой. Лана не расслаблялась ни на секунду. Помнила, где находится и с кем.
Волгарскому не понравились её слова. Он подался вперед, чем вызвал мгновенное желание откинуться назад, чтобы быть как можно дальше от него. Сцепив руки в замок, положил на стол.
– Хорошо, – не сказал, а сдержанно прорычал. – Рассказывай. Послушаем.
Лана долго подбирала слова, гоняла речь в голове много раз, даже тезисно записывала на листочке то, что собиралась сказать. И ничего… Вся заготовленная речь вылетела из головы. Да и не хотелось её говорить после того, что произошло ранее.
– Так получилось, что я рожала в клинике «Лада». Сразу же отметая встречные вопросы, как могла попасть простая смертная в элитный перинатальный центр, скажу, что из благодарности одного человека. Я бы ни за что в жизни не потратила столько денег на… – Лана осеклась, поняв, что её заводит не в те дебри. Её личное восприятие мира и отношение к деньгам, тратам, никого не интересовало. – Не важно. Я там оказалась, и это главное. В тот день рожениц было лишь две. Я и ваша супруга. Роды у меня протекали тяжело и… я оказалась под воздействием наркоза, от которого отходила долго.
Она видела, что её слушают внимательно. Не перебивая. И отчего-то последний факт немало напрягал.
Она занервничала сильнее. Если ей казалось, что она выбрала правильный тон разговора, то сейчас усомнилась.
Но отступать назад не было возможности, и Лана продолжила.
– Первое мое воспоминание сквозь пелену наркоза – женщина в синем. С длинными черными волосами. Распущенными. Я решила, что это из-за наркоза, галлюцинации. Мало ли что… Ведь не положено медперсоналу в роддоме ходить с распущенными волосами. Правда?
Волгарский приглушенно выругался, при этом не стесняясь в выражениях.
– С длинными черными волосами, – медленно, растягивая слова, словно прогоняя их дополнительно в голове, проговорил он.
– Совершенно верно.
– Убью суку! – уже откровенно прорычал он, и от его угрозы Руслану бросило в жар.
– Надеюсь, это не ко мне относится? – она громко сглотнула, выдав себя. Не хотела, но так получилось.
Мужчина тотчас отреагировал на её вопрос.
– Извини… Естественно, не тебе. А этой… с длинными волосами.