Единственные
Шрифт:
– Что думаешь?
– Хрен знает, – честно признался Захар. – Ты сам всё видишь.
– Да. Ситуация – жесть.
– Свяжись с каким-нибудь медцентром, где берут анализы ДНК. Пусть подъедут ко мне.
– Уверен?
– Абсолютно. Чем быстрее сделаем, тем лучше. Потому что, если сейчас думать и гадать, что дальше… Нереально.
– Сделаю, Захар.
Волгарский заметил, как Макар обернулся и задержал взгляд на Лане. Та, как раз встала к ним спиной… да ещё, мать вашу, нагнулась. Нет, он всё понимал, она одевала парнишку,
Захар мысленно выругался. У него какой-то сдвиг в голове. Вместо того, чтобы думать, как разруливать ситуацию, он бежал от неё.
Только-только в его дом пришёл покой. Всё расставилось по местам. И вот – переполох.
– Хорош лапать её взглядом, Макар, – огрызнулся он на безопасника так, чтобы девочка не слышала.
Макар повел плечами. Мол, нечего его оговаривать.
Волгарский с силой сжал зубы. Ещё не хватало, чтобы Макар повелся на эту… лялю.
Одна задача вставала за второй.
Они собрались быстро. Девушка больше с ними не разговаривала, полностью сосредоточившись на сыне. Лишь один раз бросила Макару:
– Сумку-то вернете?
Макар добродушно усмехнулся:
– Верну.
– И на том спасибо.
– Не злись, девочка.
Де-воч-ка! Твою ж мать.
Волгарский натянул пальто. Эмоции плескались внутри, и это было чертовски плохо. Ситуация требовала здравого холодного взгляда, а у него не получалось собраться.
Если эта Руслана права, и их детей поменяли…
У него будет, с кого спросить.
Темное всколыхнулось в душе яростной волной. Руки невольно сжались в кулаки. Когда в последний раз Захар терял контроль над собой? Да так, что всё заволокло красной пеленой? Давно. С тех пор он взял контроль в железные тиски. Только так и не иначе.
Захар подождал, пока Руслана оденет Богдана. Его так и подмывало подойти к ребенку и взять того на руки. Заглянуть в такие же темно-карие, как и у него самого, глаза. Увидеть в них своё отражение. Сердце гулко билось в груди, выдавая волнение. Да, Волгарский, давненько тебя так не трясло по жизни.
То, что происходило в сфере бизнеса, он привык. Обычный рабочий процесс. Что-то получается, кто-то обыгрывает его. Отельный бизнес, тем более на нашем южном побережье, имел свою специфику. Пока Волгарскому удавалось играть по своим правилам, ловко подстраивая чужих под себя.
В личной же жизни тоже всё было структурировано. Есть семья, заключающаяся в его сыне, и есть любовницы, которые четко знали грани дозволенного. Шаг влево и всё, они прощались.
В свою семью Захар никого не пускал. Только Макар был вхож. Остальным – табу.
Руслана не ошиблась, когда сказала, что не смогла отыскать ни одной фотографии Лешика в инете. Их и не будет. На Захара работало несколько «хакеров» и людей из ФСБ, они умело подчищали ненужную ему информацию и оберегали личное пространство Волгарского от посторонних людей.
Кстати, ещё предстояло разобраться, как Руслана попала к нему на сороковой этаж, минуя охрану.
Макар терся рядом с ними, вызывая ещё большее раздражение. Но девочка держала оборону и с ним. Постоянно поворачивалась спиной, загораживая сына и неприкрыто демонстрируя, что на лишнее общение не нацелена. Н-да, прием, что они ей оказали, не прошёл бесследно.
Но на её обиды сейчас Волгарскому было, мягко говоря, наплевать.
Единственное, что его интересовало, ребенок.
Малец одевался с явной неохотой, капризничая.
– Ты спать хочешь, мой хороший, – слышно было, как Руслана мягко уговаривает его, и снова у Захара неприятно защемило в груди.
Да… Материнская забота есть материнская забота. Ни одна приходящая няня, какой бы квалифицированной она ни была, не сможет заменить её.
Но приходится.
Наконец, ребенок был одет, и Руслана накинула на плечи пальто.
– Мы готовы.
Волгарский рукой указал на дверь и удостоился кивка. Подняв ребенка на руки и балансируя на каблуках, Руслана двинулась к выходу.
– Давай помогу, – Захар сделал шаг в её направлении, собираясь забрать Богдана. Тут сработал двойной инстинкт – помочь девушке, потому что невооруженным глазом было заметно, что нести мальца ей было тяжело и неудобно. Вторым стремлением было всё же взять парнишку на руки.
И почему Захар не удивился, когда натолкнулся на колючий, недружелюбный взгляд Русланы? Он мгновенно остудил его порыв, вызвав сильное раздражение.
– Я сама, спасибо.
Она прошла мимо, не заметив, как Захар недовольно прищурился.
Если у неё собственнические инстинкты вдруг проснулись в отношении ЕГО, мать твою, сына, то какого хера она вообще приперлась с нему? Сидела бы у себя в квартире или где там она живет, и кусала бы кулаки, выстраивая свои системы ценностей и теряясь от догадок! Не хер было к нему приходить! Неужели не понимала, что могут возникнуть проблемы… для неё?
Засунув руку в карман брюк, Захар направился к ней. Поравнявшись с Макаром, который продолжал провожать Руслану пристальным взглядом, сказал:
– Макар, ты знаешь, что делать.
Безопасник кивнул.
В фойе по-прежнему сидела незнакомая девушка. И, как только они вышли, она вскочила на ноги и с беспокойством на лице бросилась к Руслане.
– Руся, ты как?..
Её взгляд блуждал по девушке, точно они должны были её расчленить или, по крайней мере, освежевать.
Руслана слабо улыбнулась в ответ.
– Всё отлично. Света, ты, наверное, домой езжай… Я потом сама доберусь.
Подруге явно такой расклад не понравился, потому что она посмотрела на Волгарского, потом на Ирину, потом перевела взгляд на Макара, стоящего в дверном проеме.