Единственный мой

«Трудно не заметить, что одной из самых неразлучных парочек в обществе являются леди Истерли и мистер Риддлтон. Они могли бы стать отличной супружеской четой, поскольку оба хороши собой и понимают друг друга с полуслова, если бы… (как бы это деликатней выразиться) леди Истерли уже не состояла в браке. Впрочем, можно ли это назвать браком?

Да, она действительно двенадцать лет назад вышла замуж за виконта Истерли, и их супружеский

союз признают легитимным в любой церкви или суде. Однако через несколько месяцев после свадьбы виконт оставил супругу и сбежал на континент из-за страшного скандала, причиной которого стала карточная игра.

Оставшись одна, леди Истерли вела безупречный образ жизни. У нее прекрасная репутация и в высшей степени похвальное поведение… Но что, если вдруг эта дама влюбится?»

«Светские заметки леди Уислдаун» 23 мая 1816 года

— Я предвижу, что дело закончится убийством, — промолвила леди София Трокмортон-Хэмптон, виконтесса Истерли, озираясь по сторонам, чтобы удостовериться, что остальные гости леди Нили не слышат ее. К счастью, большинство из них столпились в другом конце комнаты, восхищаясь новым браслетом хозяйки дома. — Я насажу его как на вертел, проткнув грудь кочергой, а ты поджаришь его на огне свечи.

Брат Софии, Джон Трокмортон, граф Станик, с сомнением посмотрел на предполагаемую жертву:

— Долго же мне придется жарить эту птичку над пламенем свечи.

— Тебе потребуется всего лишь несколько минут. Мне кажется, что питомец леди Нили не из крупных особей.

— Это правда. Попугай лорда Эфтона вдвое больше. Жаль, что мы не можем поджарить его. Держу пари, что на вкус попугай такой же, как цыпленок.

София схватилась за живот.

— Леди Нили пора уже пригласить нас к ужину, — простонала она. — Мы ждем битый час. Если нам немедленно не дадут поесть, кто-нибудь из гостей не выдержит и действительно поужинает ее попугаем.

— Ричард именно так и поступил бы, — заметил Джон с задумчивым видом.

Ричард — очаровательный светский повеса — был их младшим братом. В прошлом году, будучи в сильном подпитии, он вскочил на норовистую лошадь и пустил ее во весь опор. Пытаясь с ходу перемахнуть через забор, он упал и получил смертельные травмы, а на следующий день скончался.

София сдержанно кашлянула.

— Ричард был кладезем бесполезных знаний.

Джон печально улыбнулся:

— Хотя прошел уже год, мне постоянно кажется, что сейчас откроется дверь и он войдет в комнату. Если бы я смог удержать его тогда, он был бы сейчас жив…

София коснулась руки брата:

— Ричард все равно не послушал бы тебя. Возможно, он был не самым добропорядочным человеком, но вот братом он был прекрасным.

Джон внимательно посмотрел на сестру.

— И все же за один поступок он заслуживает упрека, — мягко заметил Джон.

У Софии стеснило грудь. Хотя гибель Ричарда опечалила всех, никто не удивился, что его постигла такая участь. В течение многих лет он подвергал свою жизнь опасности. И лишь лежа на смертном одре

признался, что сознательно стремился к смерти — его терзали муки совести за то, что много лет назад он смухлевал в карточной игре, а весь позор за это пал на мужа Софии.

Та карточная игра разрушила ее семейную жизнь. София старалась не вспоминать о месяцах горя и унижения, которые она пережила после отъезда Макса из Англии. Это были ужасные, черные дни, сменявшиеся бесконечными бессонными ночами. Она тонула в мутных потоках сплетен, слухов и притворной жалости.

София тряхнула головой, чтобы отогнать тяжелые мысли:

— Все это было так давно.

— Не говори только, что ты забыла о тех печальных событиях! Ричард продал свою честь и вбил клин между тобой и мужем. Я никогда не смогу оправдать такое поведение.

— Ты попросила его в письме дать согласие на аннулирование брака. Думаю, ему это вряд ли понравится…

— А я считаю, что он с радостью меня отпустит. Я хочу покончить с этим позорным браком и уверена, что Макс стремится к тому же. Он не любит тратить время и энергию впустую и надеяться на невозможное.

— Он мог измениться, София. Ты же изменилась.

— Надеюсь, к лучшему. Да, наверное, Макс тоже стал другим, ведь прошло двенадцать лет. — София на минуту задумалась: — Интересно, продолжает ли он заниматься живописью? У него был талант и… — София осеклась.

Что она делает? Зачем говорит о бывшем муже? Какое ей дело до его занятий?

— Я видел всего лишь одну его картину, — сказал Джон, — но я слышал положительные отзывы о его работах.

— Видел? Где?

Джон на мгновение растерялся.

— О, не помню. Это было, по-моему, сразу после вашей свадьбы, — сказал он и поспешно перевел разговор на другую тему: — Когда, по твоим расчетам, Макс получит письмо?

— Со дня на день. Думаю, недели через две придет его ответ, и к концу лета я стану снова свободной женщиной.

Если, конечно, ее план сработает. За то время, что она жила без Макса, у нее было достаточно времени, чтобы подумать о своей судьбе и все взвесить. Лежа долгими ночами без сна, она размышляла о характере мужа и постепенно пришла к выводу, что Максвеллом Хэмптоном двигали не эмоции, а гордость. Порой эта гордость перерастала во всепоглощающую гордыню. Именно эта черта характера заставит Макса дать согласие на аннулирование брака, когда он прочитает ее письмо.

София улыбнулась своим мыслям.

— София, — нахмурился Джон, — мне не нравится твоя улыбочка. Что ты еще успела натворить?

— Ничего. Я просто написала Максу, что если он немедленно не даст согласие на аннулирование брака, то я выставлю дневник его дядюшки Теодора на публичный аукцион.

Джон был поражен ее словами.

— Макс оставил дневник у тебя?

— В спешке он забыл его. Все это время я хранила дневнику себя, полагая, что когда-нибудь он мне пригодится. И вот это время настало.

— Нет! Неужели ты не понимаешь, какой грандиозный скандал разразится в обществе, если дневник попадет в чужие руки? Теодор переспал чуть ли не с каждой второй светской дамой.