Шрифт:
Глава 1
Несомненно, отец ребенка он! Такая же смуглая кожа, знакомый упрямый подбородок, такие же волосы, черные как смоль. Сходство бросилось Кесси в глаза даже на расстоянии, разделявшем их.
Она прислонилась к притолоке. Все-таки материнская интуиция не обманула ее сестру.
«Кесси, в первую же минуту, как я взяла Джейсона на руки, я почувствовала, что что-то не так, какой-то он другой. Если бы Тэд был жив, он сказал бы то же самое. Джейсон не наш сын! Я убеждена в этом! Помнишь, я рассказывала: только он родился, его поместили в отделение
Кесси бросало то в жар, то в холод: она своими глазами видела, кто настоящий отец Джейсона. В девятимесячном Джейсоне все до малейшей черточки — и лицо, и даже поведение — точно повторяло Трейса Эллингсуорта Рамсея III, мужчину сурового вида, сидевшего за письменным столом. Она через дверь наблюдала, как резким тоном он диктовал распоряжения какому-то, несомненно, ничтожному служащему Большой банковской корпорации Финикса.
Кесси закрыла глаза. Есть над чем подумать. Значит, сын Сьюзен оказался в семье известного, могущественного банковского воротилы. Сын Сьюзен сейчас носит имя Рамсея и уверенно займет место в жизни как один из его наследников.
А вдруг семья Рамсеев, как и Сьюзен, девять месяцев назад почувствовала что-то неладное? Вдруг они тоже заметили в своем малыше что-то необычное? К примеру, какие-то черты внешности, которых нет ни в семье матери, ни в семье отца?
— Входите, мисс Арнольд! — Трейс Рамсей, положив трубку, даже и не пытался скрыть нетерпение.
Прежде чем войти, Кесси бросила взволнованный взгляд на Джейсона, который спал в коляске рядом со столом секретаря. Несмотря на высокие каблуки, добавлявшие несколько дюймов к ее росту в пять футов и три дюйма, Кесси почувствовала себя гномом в просторном, с мебелью из орехового дерева кабинете. К своему разочарованию, она нигде не увидела фотоснимков или портретов жены и сына Рамсея. За исключением двух-трех картин на стенах и карликового дерева на письменном столе, обстановка была, можно сказать, безликая и холодная.
Она села на один из стульев напротив стола.
— Спасибо, что нашли время, чтобы принять меня сегодня утром. Я понимаю, мистер Рамсей, что должна кратко изложить суть дела.
Его черные брови сдвинулись.
— По словам моего секретаря, миссис Блейксли, у вас чрезвычайно секретное дело, которое вы хотели обсудить со мной лично и отказались изложить ей.
— Я не могла ей ничего сказать, — быстро затараторила Кесси. Ее глаза, зеленые, как весенняя листва, умоляюще просили поверить ей. — Это дело касается только нас, и никого другого. Когда я говорю «нас», я, конечно же, имею в виду и вашу жену, — мягко добавила она.
Он сидел подавшись вперед, сжатые руки на столе, и смотрел на Кесси. Она глядела ему прямо в глаза, темно-голубые глаза с невероятно черными ресницами. Как у Джейсона. Глаза Рамсея напоминали Кесси голубой отблеск молнии.
— Мой
От его наглости у нее перехватило дыхание. Если бы речь не шла о счастливом разрешении дела для всех заинтересованных, она бы выбежала из этого кабинета, хлопнув дверью.
— Это касается вашего сына, — спокойно сказала Кесси.
Сердце у нее упало от плохого предчувствия, когда она увидела, как злоба исказила его лицо. Он вскочил и наклонился вперед.
— Если вы замешаны в похищении моего сына, то позвольте предупредить вас, я уже включил сигнал тревоги для дежурных. Когда вы выйдете отсюда, вас встретят вооруженные охранники.
— Что за бред вы несете! — с негодованием воскликнула Кесси, но секунду спустя ей пришло в голову, что богатство сделало Рамсея постоянной мишенью вымогателей и шантажистов. И от этой мысли дрожь пробежала у нее по спине.
— У вас тридцать секунд, чтобы объяснить, чего вы хотите.
От явной угрозы в его голосе Кесси начала нервничать.
— По… по-моему, вам лучше сесть.
— Ваше время уходит.
Чтобы почувствовать себя немного уверенней, Кесси тоже встала, сжимая в руках маленькую сумочку.
— Мне нелегко объяснить, когда вы стоите там, будто… будто сейчас наброситесь на меня.
— У вас десять секунд. — Он посмотрел на часы. — Потом вы будете объясняться с судьей.
Грозное выражение лица и холодность тона не оставляли сомнений в том, что он сделает именно так, как говорит.
Конечно, Кесси нервничала и хотела заставить его выслушать правду. Но главное, сказала она себе, — помнить, что этот человек и его жена — ее единственный пропуск к сыну Сьюзен. И эта мысль придала ей смелости. Набрав в легкие побольше воздуха, она начала:
— Мне довелось узнать, что у вас и вашей жены есть девятимесячный сын, родившийся двадцать четвертого февраля в больнице Палмс Оазис. Моя сестра, Сьюзен Арнольд-Фишер, в тот же день тоже родила мальчика. До самой своей смерти она верила, что из-за катастрофы была допущена ошибка. Произошел взрыв на химическом заводе, и в больницу потоком хлынули пострадавшие. И каким-то образом в отделении интенсивной терапии новорожденным привязали к запястью бирки с чужими именами. В результате моя сестра получила вашего ребенка, а вы и ваша жена привезли домой ее сына.
Молчание, наступившее после ее последней фразы, казалось бесконечным. Его лицо оставалось бесстрастным, жестким и холодным, как камень.
— Ладно, — наконец проговорил он. — Я выслушал вашу сказку. Надеюсь, у вас есть хороший адвокат. Скоро он вам понадобится.
— Подождите! — воскликнула она, увидев, что он надавил кнопку внутренней связи. Кесси предполагала, что эта встреча встревожит его, но у нее и мысли не было, что он обратится к властям, прежде чем она убедит его в правдивости своих слов!