Единственный

Пиженко Эвелина Николаевна

– У вас, во дворце, - закрыв дверь, Игорь устало снял куртку и ботинки, - чего ты не спишь?

– Как ты думаешь, я могу спать?.. – она говорила вполголоса, не отрывая от него полного тревоги взгляда, - Почему ты не ответил на мой звонок?

– Это ты у своей начальницы спроси, - он старательно изобразил ворчливый тон, - запустила какой-то вирус в компьютер, что еле вылечил.

– А почему трубку не брал?

– Потому, что не слышал. Ты меня допрашивать будешь, или покормишь всё-таки? – громко топая, он прошёл в кухню, - С этой второй работой мне уже и спать некогда,

скоро до утра начну там зависать.

– А почему ты не слышал телефон? – поставив на плиту сковороду с ужином, Элина повернулась к мужу.

– Слушай, ты меня уже достала! – он со злостью отшвырнул стул, на который хотел присесть, - Что у вас, у баб, за натура такая поганая?! Видит, что мужик с ног валится, так нет же, надо ему весь мозг вынести!

– Ладно, садись, ешь… - уже жалея, что завела этот разговор, Элина сбавила тон, - Слышишь?

– Жри теперь сама! – он стремительно вышел из кухни и направился в ванную.

– Игорь!..

– Да пошла ты!..

Стоя под душем, он яростно намылил мочалку, но потом, со злостью бросив её на дно ванны, сам уселся рядом и, положив локти на подогнутые колени, уронил на них голову.

Понимая, что ни за что обидел Элину, Игорь пытался справиться с нарастающим чувством вины.

Хорошо, наверное, тем, кто умеет виниться… Ему это не дано от природы. Ну, не умеет он извиняться, «рассыпаться в любезностях», по его же собственному выражению… И, чем больше ждут от него покаяния, тем сильнее его неприятие того, перед кем надо бы покаяться… И… тем сильнее злость на самого себя…

Ну, не может он, не умеет просить прощения!.. В душе готов тысячу раз сказать «прости»… А вот вслух – никогда.

И, всё таки, зря он так сейчас сорвался на Эльку. Как ни крути, она – права… И телефон он слышал… просто не стал брать трубку. Потому, что знал, что сказать ей нечего. Потому что врать не хотелось, а сказать правду было просто невозможно. Не скажешь, ведь, на самом деле, что нет сил сейчас расстаться с этой необыкновенной женщиной… Что ему хочется и хочется слушать её проникновенный голос, её речи – о нём… И что таких речей он не слышал ни от кого и никогда… Он привык, что его считают за психа, за эгоиста… Он сам привык считать себя и психом, и эгоистом.

То, что говорила о нём Дарья, Игорь слышал впервые. Впервые кто-то сказал ему, что он – добрый, заботливый, умный, ответственный…

«Я почувствовала тебя сразу…» - эти слова Дарья повторяла вновь и вновь. Её голос звучал так проникновенно, что он даже не смог возразить – по привычке.

«Ты совсем не такой, каким тебя видят другие…»

Она – единственный на свете человек, кто понял его с одного взгляда…

Элина… Да, она любит его… Но он никогда не слышал от неё таких слов. И не услышит, потому, что она живёт с ним по инерции, не меняя мнения и не пытаясь взглянуть на него с другой стороны… Потому, что она сама – инертный человек. Добрая, уступчивая… Но ради неё ему никогда не хотелось совершить ни одного настоящего поступка.

Да, именно так. Он только что понял это… Раньше он и сам смеялся над этими словами. Ну, какие поступки?! Ерунда какая-то… А теперь… теперь всё изменилось. Он чувствует, что ему, действительно, хочется что-то сделать… он толком не знает – что, но – хочется!.. Это так необычно!.. Душа как будто раскрылась, она рвётся куда-то… Рвётся неумолимо.

Впрочем, он знает, куда рвётся его душа… Это накатило так внезапно, что он пока не может привыкнуть к своему новому состоянию. Нет, с Элькой, натурально, такого никогда не было.

Но обидел он её зря…

– Спишь?.. – улёгшись рядом на спину, он провёл рукой по её телу.

– Нет… - судя по всхлипам, она плакала в подушку.

– Не обижайся…

– Я не обижаюсь.

– Зря я на тебя сорвался. Честно, сильно устал… А телефон не слышал, потому, что звук сам по себе отключился, на моём это бывает.

– Ужинать будешь? Там ещё не остыло.

– Уже расхотелось. Ты спи…

***

Концерт, посвящённый Дню защитника Отечества, должен был состояться накануне праздника, двадцать второго февраля, и, позвонив Игорю, Элина с содроганием в душе предупредила, что вынуждена остаться после работы на представление – её подруга Надежда, бессменная ведущая, внезапно заболела, и Дарья обратилась к Элине с просьбой заменить ту на сцене.

– Элиночка, больше просить некого, учитывая внезапность изменившихся обстоятельств.

– А почему раньше не сказали? – Элина была совсем не в восторге от просьбы, но отказать не могла, поскольку и раньше заменяла штатных ведущих, - Я же совсем не готова.

– Ну, что ты, - Дарья изобразила на лице восхищение, - парикмахерская на первом этаже, мы всё оплатим, а платьев в костюмерной полным полно. Мы же профессионалы!

Нехотя кивнув, Элина тут же набрала номер Игоря.

– Да, хорошо… - вопреки её опасениям, он согласился как-то необычно легко, - Во сколько примерно вернёшься?

– Программа очень большая, часа на два с половиной. Не раньше десяти, я думаю.

– Ну, ладно… - ей показалось, что он говорит как-то неуверенно, - А Антон? Дома будет или у тёщи?

– Вообще-то, он просится ко мне.

– Ну, пусть идёт…

– А ты? Не придёшь? Концерт неплохой, и Кирилл опять будет…

– Не знаю, Эля… - Игорь слегка замялся, - Я ещё на работе, ждём машину с оборудованием, неизвестно, когда придёт.

– Если сможешь, приходи!

Её немного успокоило то, что Игорь задерживался на основной своей работе. После того, как он на днях пришёл слишком поздно с подработки, в душе Элины поселилась тревога. Хотя муж объяснил свою задержку, что-то в его поведении настораживало. Он сорвался тогда на неё совершенно беспочвенно, за безобидный, по сути, вопрос. После этого он ещё дважды приезжал в ДК по вечерам, но, даже возвращаясь в обычное время, выглядел каким-то странным: и взволнованным, и растерянным одновременно. Наблюдая за Дарьей, Элина не находила в той каких-либо перемен, и слегка успокоилась.