Ее копия
Шрифт:
– Хочу. – По-детски преданно глядя Ларисе в глаза, позволил себя баловать Черепахин.
Лариса убежала в комнату, хлопнула дверцами шкафа, и вернулась на кухню. На вытянутой руке она внесла, висящий на фирменной вешалке, бархатный пиджак цвета горького шоколада.
***
Черепахин крутился перед большим зеркалом и так и этак.
Под радостный Ларин смех демонстративно принимал позу сначала крутого мачо, потом погруженного в думы писателя, затем вдохновленного пианиста.
Все образы были
Черепахин остался доволен. Его дурное настроение, «как ветром сдуло». Аркаша дурачился, веселился.
– А теперь садимся пить вино! – Скомандовала очень довольная покупкой, Лариса.
Черепахин с огромным аппетитом, поглощал куриную ножку, хрустя легко поддающейся зубам нежной косточкой, обильно запивал снедь красным вином, радостно балагурил, вспоминая о событиях минувшего дня.
Потом он хищно вгрызался в черемуховые ватрушки, ничуть не думая о треволнениях дня, недавно пересказанных.
***
Конечно, таланта на импровизированную придумку про мажора не хватило бы, пусть и фантазийного, Черепахина.
Кое-что из Аркашиного рассказа все-таки было правдой.
Но, вряд ли, такую правду хотела б услышать Лариса.
А дело было так.
Недавно у Алисы Смирницкой, Аркашиной коллеги по театру, был день рождения.
Актерская братия метала монетки-купюрки в театральную шляпу для подношений по принципу «кто сколько может». Моглось уж как-то крайне скупо.
– У жадармоты! – Не шуточно злился Аркаша, который пол – дня протаскался с замызганной черной шляпой, прося народ раскошелиться. – Пожрать да выпить все припрутся, а на подарок денег жалко.
Черепахину было даже неловко вручать утонченной, ранимой Алисе почти что с боем отвоеванное у коллег, немногочисленное подношение.
Но Алиса, как женщина, равнодушная ко всему практичному и земному, без выражения эмоций, молча взяла шляпу из рук раздосадованного на артистов Черепахина, и с шумом вытряхнула ее содержимое в сумку-баул.
Пара-тройка монеток, ловко увернувшись от ловушки, скользнули мимо. Копеечки запрыгали по полу. Закружились, заплясали.
– Ну что за эпидерсия…, – капризно простонала меланхоличная Смирницкая.
– Не волнуйся, я подниму, – услужливо рухнул на под стол галантный Аркаша. – На что денежки тратить будешь?
– Не знаю. – Честно ответила Алиса. – А что в магазинах сейчас продают?
–Ну… всякое продают. – Задумался Черепахин.
– Что всякое? – Переспросила Алиса. – А я давно не была в магазинах. И всякое такое, в глаза не видела. Может быть, вместе сходим?
***
Необычное предложение заинтриговало Черепахина.
Казалось бы, что тут особенного? Взять, сходить с коллегой в магазин, чтобы помочь выбрать подарок.
Однако Аркаша смущался.
Алиса давно ему нравилась. Но нравилась без взаимности. И прохладное отношение Смирницкой, невероятно будоражило красавца – «сердцееда», Аркашу Черепахина.
– Хорошо! – Подумав мгновение, выпалил вслух, окрыленный внезапной удачей артист. – Давай сходим.
***
Алиса с Аркашей долго гуляли по улице.
Шли, не спеша заглядывать во встреченные на пути, огромные магазинища и маленькие магазинчики.
Перемывали знакомым косточки, смеялись.
Черепахин припрыгивал, слово ребенок.
Купил у загрустившей без дела, толстой уличной продавщицы, два шоколадных пломбира, а Алисе еще и петушок на палочке. Снял с ветки тополя полосатого, отчаянно орущего, испуганного котенка.
***
Наконец, довольная жизнью парочка вошла в прохладный рай стеклянного супермаркета. Обувной отдел располагался у самого входа.
Алиса подошла к витрине.
Там красовались круглоносые модельные туфельки. Фиалковые. С золотым ремешком. На золотом высоком каблучке.
Алиса потянулась к туфлям. Взяв их в руки, она душещипательно умилялась, бережно поглаживала тонкими красивыми пальцами лакированное «тельце» пленительной обувки.
Продавец был крайне вежлив и обходителен.
Любезно предложил свою помощь растроганной Алисе.
Был ли мажор? Был. И даже вихлялся под песню Майкла с неоплаченной сумкой в руках. Но что с того? Мажора обслужил другой продавец.
Алиса примерила туфлю. Туфелька оказалась ей впору.
– Сколько стоят туфли для дамы? – Не без волнения, но, тем не менее, галантно, обратился к продавцу Черепахин.
– Семнадцать тысяч шестьсот рублей, – заставив екнуть Аркашино сердце, ответил тот.
***
Актерскую душу скрутило смятение.
У него были деньги.
Накануне Черепахин вынул из домашнего почтового ящика коммунально-квартирную платежку. Квитанция фиксировала задолженность, и неукоснительно предъявляла счет на 18900 рублей.
– Блин, за квартиру давно не плачено. – Озадачилась Лара, найдя бумажку уже у себя на кухонном столе. – Срочно заплатить нужно. Иначе хозяева аренду не продлят. Без объявления войны на улицу выставят.
Аркаша, – просительным голосом обратилась она к ровно глядящему на проблему съемного жилья, не озабоченного житейскими проблемами, господину Черепахину. – Сможешь завтра оплатить?
– Конечно, дорогая. – Легко согласился добрый Аркаша.
Однако, квартира «осталась с носом».
Фиалковые туфельки ее «сделали».
***
Однажды зимой Алиса Смирницкая купила кочан.
Собиралась порезать салат. Кушать хотела.
Однако, войдя в квартиру, усталая артистка сменила планы на вечер. Орудовать ножом ей было лень.