Ее тайный дневник
Шрифт:
— Он уезжает из города?
— Нет, не думаю. — Оливия, зевая, устроилась на кушетке. — Тернер ведь не собирался оставаться в Лондоне надолго, поэтому скорее всего снимет квартиру.
Как это понимать? Сердце болезненно сжалось. Он найдет себе другое жилье, лишь бы не видеться с ней. Это печально и унизительно. А может, и то и другое.
— Уехал, и хорошо, — продолжала Оливия, не замечая, что подруга расстроена. — Братец заявил, что никогда больше не женится…
— Он так сказал?
Миранда застыла. Тернер
— Да, — ответила Оливия. — Он не раз высказался по этому поводу. И весьма решительно. Мама чуть в обморок не упала.
— Даже так?
Миранда с трудом могла представить себе такую картину.
— Ну, она устояла на ногах, конечно, но если бы у нее не были такие крепкие нервы, то вполне могла бы потерять сознание.
Обычно Миранду забавляла бессвязная болтовня подруги, но сейчас ей захотелось ее придушить.
— Во всяком случае, — вздохнув, сказала Оливия, откинувшись на кушетке, — хотя брат и заявил, что больше никогда не женится, я уверена, что он передумает. Просто Тернер должен пережить свое горе. — Она бросила быстрый взгляд на подругу и уточнила: — Или насладиться обретенной свободой.
Миранда натянуто улыбнулась, хотя ей хотелось заплакать.
— Что бы он ни говорил, — задумчиво продолжала Оливия, прикрыв глаза и поудобнее устраиваясь, — брат точно не найдет себе невесту, пока живет здесь. Господи, как можно за кем-то ухаживать в окружении матери, отца и двух младших сестер?
— Почему двух?
— Ну, одной, хотя тебя вполне можно считать второй. Твое присутствие наверняка будет его стеснять.
Миранда не знала — смеяться ей или плакать.
— Но даже если он в ближайшем будущем и не подыщет себе подходящую партию, — добавила Оливия, — он должен завести любовницу. Тогда брат забудет Летицию. Наверняка!
Ох и язычок у подруги! Миранда промолчала.
— В нашем обществе он обречен скучать. — Подруга открыла глаза и, подперев голову ладонями, посмотрела на Миранду. — Так что все к лучшему. Ведь так?
Та согласно кивнула. Что еще ей остается? У нее не было сил даже заплакать.
19 июня 1819 года
Его нет уже целую неделю, и я сама не своя.
Если бы он просто куда-то уехал, это я могла бы поднять. Но он не вернулся! И не зашел ко мне. Не прислал письма. До меня доходят слухи о том, что он появляется в обществе, но я его ни разу не видела. Его нет там, где бываю я. Один раз мне показалось, что я увидела его в конце комнаты, но не было уверена, что это Тернер.
Не знаю, что мне делать. Я не могу поехать к нему — это было бы верхом неприличия. Леди Радленд запретила даже Оливии наносить ему визиты. Он обосновался в Олбани, а там живут исключительно холостые джентльмены, никаких семей или вдов.
— Что ты собираешься надеть на бал к Уортингтонам? — поинтересовалась Оливия, положив в чай три ложки сахара.
— Разве бал уже сегодня?
Миранда судорожно стиснула пальцами ручку чашки. Тернер когда-то обещал ей, что будет там и потанцует с ней. Он не нарушит своего обещания.
А если он там не появится?
Она должна удостовериться, что он сдержит слово, и увидеть его.
— Я надену зеленое шелковое платье, — сказала подруга. — Если только ты не захочешь надеть такое же. Вообще-то тебе очень идет этот цвет.
— Ты так думаешь?
Миранда вдруг поняла, что для нее крайне важно этим вечером выглядеть привлекательной.
— Мм… Но мы обе не можем нарядиться в платья одинакового цвета, так что решай скорее:
— А что ты посоветуешь? — нерешительно спросила Миранда.
У нее был неплохой вкус, но с Оливией ей не соперничать.
Склонив голову набок, та придирчиво рассматривала подругу.
— К твоим волосам подошло бы что-нибудь поярче, но мама считает, что дебютанткам это не положено. Может быть… — Оливия вскочила, подхватила серовато-зеленую подушку с кресла и приложила Миранде к подбородку. — Подержи вот так, — велела она и отошла назад.
При этом зацепилась за ножку стола и едва не упала, но успела схватиться за подлокотник дивана. Это не отвлекло ее от главной цели.
— Превосходно!
— Я что, буду носить подушку? — осведомилась Миранда.
— Нет, ты наденешь мое зеленое шелковое платье. Оно точно такого же оттенка. Попросим Энни подогнать его по твоей фигуре.
— Но что наденешь ты?
— О, да что угодно! — отмахнулась Оливия. — Скорее всего что-нибудь розовое. Джентльмены с ума сходят по этому цвету. Говорят, что в нем я похожа на конфетку.
— Тебе это нравится?
Миранда наверняка бы обиделась, если бы кто-нибудь сделал ей такой комплимент.
— Мне все равно, — сказала Оливия. — Зато я верчу мужчинами, как хочу. Если тебя недооценивают, это может даже сыграть на руку. Но ты… — она покачала головой, — тебе нужен кто-то более проницательный и тонкий.
Миранда допила чай и встала, аккуратно расправив складки на дневном муслиновом платье.
— Я тотчас примерю твое платье, чтобы у Эмми хватило времени на переделку, — сказала она.
И еще ей необходимо заняться корреспонденцией.
Ловко завязывая галстук, Тернер думал о том, что его запас бранных слов намного шире, чем он предполагал. С тех пор как он получил днем эту дурацкую записку от Миранды, находил сотни поводов для недовольства. Но больше всего он ругал себя и свое так называемое чувство чести, которого он так и не лишился до сих пор. Нечто вроде рудимента.