Эффект бабочки
Шрифт:
Спустя несколько минут фары проезжающей машины осветили телефонную будку.
></emphasis>
Эван сидел в шезлонге и обмахивался листовкой, глядя на то, как салаги бродят по двору, собирая пивные бутылки, коробки из-под пиццы и прочий мусор. Он смотрел на них с жалостью. Один особенно неуклюжий парень был назван Хантером «Мисс Тета», и беднягу принудили носить старое вечернее платье, рыжий парик и пластмассовую тиару.
У Эвана с трудом укладывалось в голове,
Он набрал в грудь воздуха и крикнул:
— Эй! Завязывайте! Бросьте всю эту херню и тащите свои бесполезные задницы сюда!
Эван старался, чтобы его голос звучал как у армейского сержанта, но его прямо-таки распирало от смеха.
Салаги сделали то, что им приказали, и собрались вокруг него.
— Да здравствует, да здравствует, «Тета Чи…» — запел парень в платье.
Эван поднял с земли деревянную ложку и помахал, как дирижер, прося их остановиться.
— Заткнись, идиот, здесь я говорю.
Он треснул ложкой по салатнице, которую один из несчастных салаг носил на голове, как шапку.
— Тихо! Так. Возьмите это и прочитайте. Эван раздал листы бумаги, которыми до этого обмахивался, как веером. Мисс Тета изучал их с напряженным выражением лица.
— Это что, наше следующее задание? Эван кивнул.
— Точно. Так все из вас, «духов», поняли, что нужно сделать?
Салатница поднял руку.
— Э-э-э, мы не «духи», мы — «салаги». Сэр Брат Эван Сэр.
— «Салаги», «духи»… какая, на хрен, разница, — весело ответил Эван. — Теперь слушайте внимательно, потому что это в ваших интересах. Вы делаете все это, — он ткнул ложкой в лист бумаги. — А я не буду больше вас гонять. Обещаю.
Он театрально поднес руку к сердцу.
— Клянусь честью брата «Тета Чи чего-то там». Договорились?
Студенты радостно закивали, соглашаясь.
— Но где мы достанем всю эту одежду? — спросил Салатница.
— Да все лучше, чем эта вшивая дрянь, — ответил Мисс Тета, поддернув платье. — Я участвую.
></emphasis>
— Ты чего это так разоделась? — кисло спросила Гвен, накладывая очередную порцию горячего воска на ногу. — Мистер Чудесный ведет тебя в «Макдоналдс»?
Кейли плюнула малинкой в соседку и застегнула, наконец, молнию своего платья. Она покрутилась, рассматривая себя в большом зеркале.
— Моя задница не выглядит большой в этом платье? — спросила она.
Гвен хмыкнула.
— Кейли, дорогуша, твоя задница не будет выглядеть большой, даже если тебе под платье покрышку засунуть. Ненавижу это в тебе. Ты такая стройная.
— Надо больше сексом заниматься, — ответила Кейли.
— Пожалуйста! — Гвен капитулирующее подняла руки. — Мне и так хреново слушать вас каждую ночь.
Она передразнила ее высоким голосом:
— «Ох, Эван, возьми меня…»
Кейли бросила в подругу подушку, и они весело расхохотались.
— А как насчет тебя и Хантера? — спросила она. — Или это уже история?
— Давно, — ответила Гвен. — Он симпатичный, и все такое, но тупой, как кирпич, и думает, что быть джентльменом — значит открывать для дамы пивные бутылки зубами.
— Очаровательно.
— Ага… — Гвен сорвала восковую полоску с ноги и выматерилась. Потом она серьезно посмотрела на Кейли. — Ты знаешь, Эван по-настоящему тебя любит. Он из-за тебя с ума сходит.
Кейли улыбнулась.
— Я знаю.
— Так что же тебя беспокоит? Я же чувствую. Давай говори. Он может прийти в любую минуту.
Улыбка сошла с лица Кейли.
— Просто… Даже не знаю, как и объяснить, но, понимаешь, в нем что-то изменилось…
— В плохую сторону?
— Да нет, хотя я не уверена…
Кейли так и не закончила фразу, потому что в дверь кто-то бойко постучал.
— Сообщение для мисс Кейли Миллер, — раздался голос Эвана. — Ваш кавалер прибыл.
Гвен улыбнулась.
— Иди давай. Не заставляй его ждать. Он в женском общежитии, а мужчины — они слабые.
Кейли отбросила сомнения и открыла дверь, за которой стоял Эван в вечернем костюме с галстуком-бабочкой.
— Уау! Ты выглядишь как Джеймс Бонд. Эван поднял брови и с фальшивым шотландским акцентом ответил:
— Шуда пшалшта, мишш Манипенни.
Она не знала, чего ожидать, и подумала, что, возможно, у подъезда их ждет лимузин, чтобы отвезти в дорогой ресторан в центре, но вместо этого он взял ее под руку и повел к зданию общежития братства «Тета». Он отказался объяснить, в чем дело, и Кейли оставила попытки разузнать, куда они идут, понимая, что из него не вытащить и слова.
Они вошли в главный корпус и поднялись по лестнице. Кейли было подумала, что он ведет ее к себе, но они прошли мимо его комнаты к следующему пролету, ведущему на чердак.
— Ты мне скажешь наконец, что происходит?
— Скоро, — улыбнулся он.
— Куда ты меня ведешь?
Эван подмигнул ей.
— Увидишь. Поверь, тебе понравится.
Они подошли к деревянной двери, ведущей на крышу, и он, улыбаясь, открыл ее, приглашая войти.
— После вас, моя дорогая.
Кейли вышла на крышу и от удивления прикрыла рот рукой.
— О, Господи!
Вся крыша общежития была старательно украшена гирляндами разноцветных огней, бумажными китайскими фонариками и сотнями свечей. В центре стоял стол, сервированный на двоих, а с каждой его стороны в два ряда выстроились официанты. Все было сделано по высшему разряду.
Эван кивнул одному из салаг и щелкнул пальцами. Два официанта немедленно отодвинули для них стулья.
— Сэр, мадам, — обратился к ним высокий парень, выглядевший намного лучше в мужской одежде. — Ваш стол готов.