Эффект ласточки
Шрифт:
Получается свекруха, папо Нэвил и рыжий брехали, не опасаясь лишних ушей. А как же целитель Оуэн? Неужели списали заранее? Были настолько уверены в поддержке Вэля, что не стали считаться со смертником? Ужас какой. Это что же выходит: Арвэль сильно подвержен влиянию матери? Не может же он быть простаком. Такие при дворе не выживают. А может Вэль в своем благородстве и прямоте выше заговоров? Балеарский предпочитает действовать в открытую? Вопросы, вопросы, а ответов нет.
"Дело ясное, что дело темное, " - задумчиво моргнула
"Как бы не уронил, лестницы у нас крутые, - озаботилась было Елена Павловна, но быстро остыла.
– А если и так, не наше дело. " Следом за зятем двинулся Нэвил. Видно, собрался страховать дочуру, мало ли у Джона силы кончатся. Мамо... ?е величество не торопилась. Наградила невестку нечитаемым взглядом, поморщилась, словно унюхала кошачье дерьмо... и протянула унизанную тяжелыми перстнями руку сыну.
– Идем, Вэль. Нам нечего тут делать.
Лилейная рука повисла в воздухе. Арвэль с места не сдвинулся. Хуже того, совершенно бессовестным прижал к себе жену.
– Я жду, - королева-мать не привыкла к такому поведению младшего отпрыска.
– Поторопись сынок, тебя ждут в Балеаре.
– Да-да, – согласился Вэль, но с места не сдвинулся. – Мы прибудем в Ратленд-холл сразу после того, как починят портал, – пообещал он.
– Поговорим потом, сынок, – нежно улыбнулась женщина.
– Без посторонних, - пустив напоследок парфянскую стрелу (реплика или действие (как правило, враждебные), приберегаемые к моменту ухода) она удалилась. Величественно.
Елена Павловна выдохнула и возблагодарила бога. Свалили родственнички. Попутного ветра им в горбатые спины.
– Спасибо за отца Оуэна, - благодарно посмотрела на мужа.
– Никто кроме короля не смеет приказывать герцогу Балеарскому, - скрипнул зубами Вэль. Беседа с родней далась ему нелегко.
– Даже мать. Я сам знаю как должно. Сам отвечаю за своих людей, за свою семью, за тебя.
– Я знаю и принимаю тебя целиком.
– А она?
– с болью спросил мужчина.
И что сказать? Добавить, ткнув в мамины косяки, или ну ее на фиг? Он и сам не идиот, видит, каких дров наломала вдовствующая, мать ее, королева.
– В семье всякое бывает, – наступив на горло желанию пройтись по неблагодарным хамам, возомнившим о себе невесть что, миролюбиво сказала Елена Павловна.
– И ссорятся люди, и мирятся. Свекрови не довольны невестками, зятья терпеть не могут тещ. Обычное дело. Матери командуют детьми, забывая, что те уже выросли и завели свои семьи...
– И что делать?
– Ничего, просто жить. Леди Лусия - твоя мама. Этого не изменить.
– Элен, ты предлагаешь мне простить ей сегодняшнее хамство? Все унижения и оскорбительные домыслы?
– Вэль, ты не в силах вычеркнуть ее из своей жизни, но вот меня можешь защитить от нападок ее величества. Что ты сегодня и сделал собственно. Думаю, в следующий раз она не будет столь категорична.
– Элен...
– Погоди, не перебивай. Раз уж у нас зашел разговор... После сегодняшнего я не хотела бы видеть в Инверари твоего брата и его тестя. Мать - это святое, а они... Пошли они.
– Элен, - Вэль с улыбкой протянул руки жене.
– И ты иди, – помотала головой та.
– Проводи маму, а я пока, – Елена Павловна собиралась немного всплакнуть, но признаваться в этом не хотела, - поговорю с учителем. Вот уж кто пострадал ни за что, ни про что.
Арвэль кинул на жену нечитаемый взгляд, подумал, коротко поцеловал ее и ушел. Все молча. Едва он скрылся за углом, леди ласточкой метнулась в комнату, которая была выделена болящей.
– Как вы? – кинулась она к монаху.
Погруженный в молитву мужчина, ответил не сразу. Пришлось даже повторить вопрос.
– Все хорошо, дочь моя, - наконец, откликнулся тот.
– А вы как?
– Замечательно, - вторя ему, лихо соврала Елена Павловна, уткнулась в надежную учительскую грудь и зарыдала, выплакивая тревоги и обиды сегодняшнего дня.
Отец Оуэн ни о чем не спрашивал, сам вздыхал тяжело и печально. Стоило ей успокоиться и поднять глаза, как выяснилось, что в комнату набилась чертова куча народу: тетушки с кружевными платочками, Вилма с нюхательными солями. Иви с успокаивающим чаем и экономка c таинственным видом.
– Ох, – растерялась Елена Павловна, увидев дружную компашку.
– Чаечку, - тут же засуетилась Иви.
– Отличная идея, - оживилась Беренгария.
– Лусия с детства была злючкой, - Доротея взмахнула платком как флагом. – Не обращай внимания, Эли.
– И не плачь, оно того не стоит, - Беренгария уже во всю пила чай.
– Помни о детях, им это вредно, - напомнила ответственная Доротея.
– Угу, – устыдилась будущая мать, позволяя камеристке устранить следы слез.
– А уж если плачешь, делай это у мужа на груди. Пусть устыдится.
– Скорее испугается, – смущенно признался целитель Оуэн. – Даже я, несмотря на обширный медицинский и человеческий опыт, побаиваюсь.
– Прелесть какая, – обрадовалась Беренгария. – Так вот, Эли...
– Что-нибудь удалось узнать о поломке порталов?
– не желая выслушивать справедливые упреки, схитрила Елена Павловна.
– Как не быть, - отмерла экономка.
– Я потому и позволила себе...
– Вы все сделала правильно, миз Локхарт, - одобрила Доротея, остальные дружно закивали.