Эффект птеродактиля
Шрифт:
Дед кивнул.
– Первое испытание – драконы, а это огонь. Второе, скорее всего, связано с водой, вопли из золотого яйца похожи на пение русалок на человеческом языке. Насчет третьего я пока не уверена, но в ритуалах часто используют лабиринт. Значит, в конце будет что-то еще. А раз Поттера так нагло впихнули в Турнир, то именно он и придет к финишу первым. Вернее, его к нему приведут.
– Гарри сказал, что ему намекали использовать метлу, – тихо сказала Мэгги, – прямо советовали. Ведь он хорошо летает. Это было бы намного опаснее того заклинания,
– Кто подсказывал? – спросил дед.
Она покачала головой.
– Я не стала выспрашивать.
Это было разумно с ее стороны. Некоторые вопросы задавать не стоило.
– А из-за этого артефактного глаза к нам не могли лезть? – спросила я. – Хотя глаз – это не главное. Сэр, как можно установить, что человек жив? Это очень важно.
– Я уже думал об этом, – вздохнул дед, – слишком мало информации.
– Это может быть какая-то моя вещь, – сказал Барти, – что-то, что принадлежало мне. Что-то… Мерлин…
Дед удивленно повернулся к нему.
– Футы и футы пергамента, исписанного моей рукой. Колдографии. Помнишь, ты рассказывал, что у магглов даже услуга есть: люди с необычными способностями могут определить по фото, жив человек или нет. Может быть, и по колдофото это можно?
– Я спрошу, – проговорил дед. – И как раньше в голову не пришло? У кого могут быть твои снимки? Хотя… нужно еще, чтобы этот маг знал про наработки магглов. А это… это Дамблдор. Он может что-то узнать от магглорожденных. И использовать. Но… что же делать?
– Мы привыкли оберегать волосы, частицы кожи, ногти, телесные жидкости, – пробормотал Барти, – и забыли об изображениях. Хотя о портретах помним. А вот об обычных снимках, которых у каждого множество... Как все просто! До ужаса просто!
– Мы же не можем уничтожить все твои колдографии, – сказала я, – то есть, разорить школьный архив, конечно, можно. Но в кабинет директора нам хода нет. А ему и одной колдографии хватит. Разве что они как-то уничтожаются при ритуале.
– Значит, он все время знал, – тихо проговорил дед, – засек меня с чем-то. И ждал. Терпеливо ждал. Тварь. А теперь ему зачем-то нужен Барти. Неужели для этой безумной постановки с Поттером?
Барти тяжело вздохнул.
– Ты этот глаз исследовал? – спросила я. – Это действительно протез? Просто странно, что если это протез, то он существует в единственном экземпляре.
Барти с благодарностью принял перемену темы.
– Разумеется, это не обычный протез. Это «Глаз Вотана». Знаешь легенду?
– Вотан пожертвовал своим правым глазом, чтобы испить из источника мудрости, – сказала я. – И где здесь связь?
– Связь есть, – сказал Барти, – глазом можно пользоваться и так, есть определенные заклинания. Он позволяет видеть сквозь преграды и определять чары. Мантия-невидимка для него тоже не помеха. Но лучше всего он работает, если замещает настоящий глаз живого мага и связан с ним ритуалом. То есть, пожертвовав настоящим глазом, маг получает дополнительные способности.
– Значит, этот псих Моуди… –
– Да, это не было ранение. Ногу и кусочек носа он действительно потерял в бою, а вот с глазом расстался добровольно. Меня больше интересует, откуда взялся сам артефакт. Это немецкая разработка времен последней мировой войны. Их было-то немного, слишком сложны в изготовлении. Несколько сдуру уничтожили. Когда спохватились, было поздно.
– А ты откуда знаешь? – прищурилась я.
– Записи сохранились.
Я внимательно посмотрела на деда и отца.
– Только не говорите, что кто-то из предков присвоил архивы «Аненэрбе», – сказала я.
– Все архивы моему отцу не достались, – притворно вздохнул дед, – но кое-что ухватил. Мы, Краучи, тащим в дом не золото, а знания.
– Которые всегда могут принести золото, – пробормотала я. – Вот это да! Да это же бомба! А кто может знать, что архив у нас в поместье?
– У Дамблдора были шашни с Гриндевальдом, – ответил Барти. – И он тоже собирал все, что только можно. Мог догадаться, куда делись свитки с записями и книги. Артефакты нам не достались. Но без описаний они мало стоят. Хотя с «Глазом Вотана» разобрались.
– А что такое «Анен…»? – спросила Мэгги.
– Очень интересная организация, – сказала я. – Мы с Барти тебе расскажем.
Да уж, ничего удивительного, что Дамблдор рвется в наш дом, как пехотинец на колючую проволоку. И как его остановить? Делать-то что?!
====== Глава 29 ======
Это были очень грустные каникулы. Перед самым Новым годом умер Эдвин. Мы с дедом были на похоронах.
– Мистер Крауч, – тихо сказал мистер Грейнджер, – мы с женой поговорили. Конечно, сына не вернешь… И Джейн очень боится, что снова родит больного ребенка. Если же есть возможность... Я опасаюсь, что она замкнется, будет винить себя. Я очень люблю ее. И если…
– Я прямо сегодня свяжусь с целителем, – ответил дед.
Результаты обследования я узнала, когда в наш дом пришли Гиппократ Сметвик и симпатичная акушерка Элисон Марч. Барти закрылся в своей комнате.
Гости пили чай, дед выставил коньяк, огневиски и вино.
– Что я могу сказать, – начал целитель, – колоссальная проблема на самом деле. Коллега Элисон объяснит лучше, она сама с этим столкнулась. В общем, дело в том, что любую магическую беременность лучше вести колдомедикам.
Мы с Мэгги тоже присутствовали при разговоре.
Мисс Марч грустно улыбнулась.
– Я сама магглорожденная, – сказала она, – и узнала, что после моего рождения у матери было несколько выкидышей. Уже работая в Мунго, стала собирать статистику. Беременность и роды и так большой стресс для организма женщины, а если ребенок маг, то мать нуждается в особом уходе. Есть случаи, когда женщина легко переносит такие роды, обычно это означает, что небольшой процент крови волшебников у нее есть. Или она сквиб. Магглы же расплачиваются проблемами со здоровьем и рождением больных детей после. А тут еще и Обливейт, то есть – дополнительное магическое воздействие.