Эффект птеродактиля

Бухтояров Алексей Сергеевич

Мне стало не по себе.

– Купил? – переспросила я. – А… директор был ее опекуном и по закону Гампа мог распоряжаться ее судьбой. Но вы так говорите, словно там торги были.

– Я бы не назвал это торгами. Но, скажем так, до заинтересованных лиц информацию донесли. А самым заинтересованным был Поттер. Лили отказывала ему, и для него стало делом принципа получить ее.

Меня передернуло.

– А Блэк?

– А Блэк напился на выпускном балу. И с издевкой сказал мне, что мои Ж.А.Б.А. ничего не стоят. Нужны деньги, чтобы получить то,

что хочешь. Деньги и власть. Лили… мне было безумно жаль ее. Я к тому времени уже смирился с тем, что она не хочет быть со мной. Но одно дело, когда это ее выбор. И совсем другое, когда и выбора-то нет.

Я поежилась.

– Мерлин! Если бы я тогда не взяла метлу, которая предназначалась Невиллу…

– Все могло быть, – кивнул он, – вам действительно повезло. Но меня беспокоит, что Блэк пытается спровоцировать вас на побег или какие-то выходки. Ведь то, что случилось с Лили, казалось ему забавным. Он, конечно, мог что-то понять в Азкабане. Но…

– Но ведь меня не продавали, – сказала я, – мы все это обсуждали. И я сама согласилась.

Мне стало зябко. Я обхватила себя руками за плечи.

– Вам подать плед? Или еще что-нибудь?

Я покачала головой.

– Я слышала от Барти, что вытворяли Поттер и Блэк в школе, – медленно проговорила я, – и нашла в Выручай-Комнате вашу сумку с учебниками и свитками.

Он быстро взглянул на меня.

– Я хотела вернуть, но побоялась. Вдруг вы бы решили, что я злорадствую или что-то вроде того? Я ведь вас тогда плохо знала. Не исключено, что вы не захотели бы получить такое напоминание. Но сумка точно ваша.

Он кивнул.

– Я вам благодарен. Мне бы хотелось вернуть ее.

Я выбралась из кресла и достала его сумку из шкафа.

– Ее видела только Мэгги, – сказала я, – но она никому не скажет.

– Мисс Смит очень предана вам, – согласился он, поставив сумку на пол у своих ног.

Я снова уселась в кресло. Задумчиво сжевала креветку.

– Меня всегда поражало это поощрение совершенно безумной вражды Гриффиндора и Слизерина. И в то время, когда учились вы и Барти, она была намного сильнее. Как будто вас всех натаскивали для дальнейшей войны друг с другом. А так как никто не жаловался на причиненный ущерб, то для директора эти разборки проходили без последствий. Или с минимальными потерями. Наверное, и вашей подруге пришлось немало выслушать. Вам тоже, но мальчики обычно более толстокожие.

– Да, – согласился Северус, – и, честно говоря, все ожидали нового витка вражды между факультетами с поступлением Поттера.

– Поттер умеет дрессировать рыжих, – пояснила я, – Уизли не может даже спокойно слышать имя Малфоя. Если бы Гарри прислушивался к нему, то у нас была бы настоящая стенка на стенку. А так все не идет дальше обычных подначек и соперничества. Теперь же Уизли и вовсе в школе не будет. Не знаю, насколько Поттер прислушивается к Блэку. С одной стороны, Блэк пристрастился к походам в маггловский мир. А вот с другой… Все-таки интересно, куда я могла по мнению Блэка бежать? К родителям? Но

мы всем сообщили, что моя мать не горит желанием меня видеть. Любой нормальный волшебник тут же вернет меня домой. Остаются ненормальные волшебники. Но у деда все равно есть надо мной власть. Значит… а вот это уже действительно гадость.

Северус кивнул.

– Остается скоропалительный брак. Блэк под опекой, без согласия Малфоев он жениться не может. Поттер еще несовершеннолетний и не вступил в права Главы двух Родов. Остаются… братья Уизли.

– По крайней мере один из них твердо уверен, что Краучи им должны, – продолжила я. – Приданого мне тогда не видать, но остается мой личный сейф. Да уж… Учитывая, что такой брак должен быть немедленно подтвержден, это ж за кого меня принимают все эти… добрые, милые, благочестивые люди? И Блэк. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО считает ЭТО выходом?!

– Блэк ненавидит меня, – ответил Северус.

– Это его проблемы, – ответила я, – мне вы нравитесь намного больше.

Он усмехнулся и провел кончиком пальца по нижней губе.

– Вы серьезно? Вот уж чего я никогда не понимал.

Я отзеркалила его жест.

– Вы считаете, что не можете нравиться? Почему? Вы умный и с вами интересно.

– И это все? – фыркнул он.

– Напрашиваетесь на комплименты? – хитро прищурилась я.

– И в мыслях не было.

Я забралась в кресло с ногами.

– Послушайте, Северус, – начала я, он чуть вздрогнул, – я могу рассказать вам свою концепцию счастливой семейной жизни. Если вам это интересно.

– Весьма интересно, – ответил он.

Ну, держись!

– У магглов на этот счет куча теорий, – начала я, отхлебнув вина, – считается, что должны совпасть жизненные ритмы, например, совы и жаворонки не уживаются. Примерно должны совпадать сексуальные потребности. И конечно же отношение к деньгам и детям. Это минимум.

– Ничего не понял, причем тут птицы? – он с интересом смотрел на меня.

– Это не птицы. Есть люди, которые рано ложатся спать и рано встают. Они засыпают на ходу вечером и активны утром. Их называют жаворонками. У сов все наоборот. А теперь представьте: легко ли таким людям ужиться? С сексом, думаю, понятно? Когда одному все время надо, а другой терпит – приятности отношениям не добавляет. Скряга и транжира тоже не уживутся. А дети, ну, представьте себе кого-то, кто детей не любит и согласен максимум на одного наследника. И кого-то, кому нужно не менее десятка.

– Интересная теория, – заметил он, – и это все?

– Нет, конечно. Это минимум. Много чего должно совпасть. Например, взгляды на карьеру и образование. Если муж считает, что жена должна сидеть дома, заниматься хозяйством и воспитывать детей, а она жаждет учиться, делать карьеру, самосовершенствоваться. Наоборот тоже бывает. Когда мужчине нужен кто-то, с кем он может разделить свои интересы, а жена не желает ничего видеть дальше кухни и детской.

Снейп кивнул.

– Ну, и есть вещи, с которыми я, например, никогда не смирюсь.