Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Здесь поведаем мы и напишем, как возвел рукою мудрости своей чудо посреди столицы царской в первый год царствия своего сей честной именем царь наш Иясу — новый храм отца нашего Такла Хайманота, учителя проповеди [христианской] в Эфиопии и отца царей, помазанных по завету крепкому [940] . А еще сей святой по рождению своей плоти честной — из колена Левина со стороны отца своего, иерея таинства нового [941] . А со стороны матери своей святой — из дома честного Мадабайского [942] , то бишь родич по плоти царю нашему Иясу. И сей царь любви, ибо любил он весьма, как душу свою, сего святого отца нашего Такла Хайманота, как отца своего духовного, и ради завета крепкого, и как родича своего плотского из родичей Мадабайских, украсил весьма здание сего храма, обиталища имени его святого [943] , и разукрасил изображениями стены всех четырех углов здания. И еще устроил он алтарь, и украсил его костью слоновой дорогой и от дерев кедровых, что нетленны, и обустроил внутренность, что за двумя завесами, то бишь святая святых. А затем воцарил там табот имени отца честного, сего святого отца нашего Такла Хайманота. И когда раскрывался алтарь во время свое, представал сей престол во всей своей красе и благодати пред очами всех людей, стоявших в доме божием. И еще обогатил сугубо сей честной именем царь наш Иясу этот храм утварью священной, и венцами, и крестами, и зонтиками, [расшитыми] золотом и серебром, и украсил дивно облачениями парчовыми и виссонными, и тканей тонких, и завесами, и коврами дорогими многоцветными, и снабдил в изобилии книгами священными и гомилетическими. И наделил уделом земельным,
940
Согласно церковному мифу, восстановление в 1270 г. «Соломоновой династии» на эфиопском престоле произошло при активном содействии со стороны церкви в лице настоятеля Дабра-Либаносского Такла Хайманота и настоятеля Хайкского Иясус Моа, в результате чего между царской властью и церковью был заключен «завет» о взаимной поддержке. Этот миф изложен в специальном трактате «Богатство царей» [10], откуда следует, что подлинным «богатством» эфиопских царей является мирра для помазания на царство, подаваемое им церковью.
941
Здесь излагается генеалогия св. Такла Хайманота, согласно его «Житию». Как писал Б.А. Тураев, «синаксарь даже прямо ставит его и генеалогически в связь с первыми проповедниками христианства в Эфиопии, а дабра-либаносское житие приводит и его полную генеалогию от первосвященников Садока и Азарии; последний со своими потомками выставляется проповедниками в Абиссинии Моисеева закона» [11, с. 97-98]. Так как Садок и Азария происходили из колена Левина и проповедовали иудаизм, а отец Такла Хайманота был уже христианским священником, то он и назван «иереем таинства нового», т.е. христианского.
942
См. коммент. 4 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
943
Имеется в виду церковь, освященная во имя св. Такла Хайманота. Она названа «обиталищем имени его святого» потому, что в алтаре находился табот, на котором было вырезано имя Такла Хайманота.
И еще во дни этих иереев и сановников управил и установил веру правую и твердую сей честной именем царь веры, помазанник наш Иясу, когда собрал он тысячи [иереев] царства своего и устроил собор великий и обширный, как Константин — подобие его и Иоанн — отец его. И это установление веры было как слово первоначальное [было] плоти нашей возвестителем и почивало на нас, как говорится в Евангелии, написанном Иоанном-евангелистом, который высоко возопил и высоко воспарил, как нога орла, над двумя писаниями из трех Евангелий. Это слово святое, которое обнищало ради нас, но тем не вышло из богатства бытия своего тонкого, дабы мы обогатились его нищетою (ср. II Кор. 8, 9). Как сказал апостол честной, как обогатилась эта плоть наша соединением несказанным и неизреченным. Как сказал возвеститель таинства праведного, святой Кирилл, патриарх Александрийский, там, где вещал он и писал о чине воплощения страшного и потрясающего.
И потом еще возвел во дни свои сей честной именем царь наш Иясу другие церкви честные, монастыри и обители. Из них одни были на островах, другие — в селениях, а третьи — в столице. А из всех из них наибольшим храмом и наилучшим весьма был Дабра Берхан, обиталище господ наших — троицы святой — господ мира и сотворителей всякой твари, различных образом и лицами и составляющих все одно божество, им же слава, им литургия и им поклонение и обожение ото всех тварей, иже на небеси и на земли, аминь. И этот храм чудный и дивный стоил 1000 сиклей золотых и больше. По устройству здания, и виду постройки, и красе живописи на стенах масляными красками не имел он другого подобного, и трудно описать [его], ибо чуден он и дивен. Но поведаем мы, сколь возможем, как свершалось построение его в месяц царствия сего честного именем царя нашего Иясу. Когда начал он сооружение его руками строителей и ремесленников, повелел он, чтобы размеры его были в 100 локтей от врат восточных до врат западных и от врат северных до врат южных в точности. А еще повелел он, чтобы была толщина [стен] здания в 4 локтя. А затем сделал он основание стен из кирпичей крепких. А камни делал он из камней ценных и обтесанных рукою мастеров-каменотесов, и не различить было, как эти камни подогнаны один к другому и один на другом в поверхности стены, но вся она была подобна цельной стене адамантовой. Стены же были размером длинные и высотою высокие. И еще сделал сей честной именем царь наш Иясу столпы, возведенные внутри, и основания возведенных сводов были выложены по углам из кирпичей крепких. Они были большой толщины, высокие и стройные, а главы их были соединены [сводами], как радугой зимней [944] , и каждый из них был еще соединен с каждым из столпов возведенных. И еще он сделал двенадцать врат в стенах сводов и окна между косяками этих врат по шесть на каждые врата: из них три с одной стороны и три с другой у каждых; еще по шесть дверей: из них три перед косяками и три в самих косяках; а не по одной, как обычно, но сделаны они подобно вратам и окнам, как говорили мы прежде.
944
См. коммент. 92 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада». Так как зимою мы называем эфиопский период дождей, то и радуга, которая появляется именно в дождливый период, называется «зимней».
И еще сделал он для створок этих врат по бокам петли железные, легко ходящие и грозно скрипящие, подобно скрипу колесницы грозной. И это было, когда отворялись они и когда затворялись быстро туда и сюда по желанию сердца. Ибо по мудрости царя нашего честного Иясу были сделаны по длине и ширине створок углубления во внутренней части здания, подобно расселине пропасти. И в то время, когда отворяли их, когда толкали их люди руками своими, поворачивались быстро эти створки на тех петлях железных, что сбоку, и входили они туда внутрь и скрывались совершенно, чтобы не была сокрыта церковь от взора людей. А еще в то время как затворяли их, когда тянул на себя привратник, выходили они оттуда быстро, и поворачивались на петлях железных и затворялись мгновенно. О чудная и дивная премудрость царя нашего, честного именем Иясу! А балки потолка, что над стенами, были из древа кедрового величественного и древа Ливанского (ср. Песнь 5, 15). И еще были они прилажены друг к другу и сложены, как складываются пальцы, искусством мастеров искусных. Кровля же и стропила были круглыми и сделаны, как делается корзина золотая. А крыта кровля была травою чудной, словно скирда хлеба, и вся она покрыта была рукою мастеров-кровельщиков ровно и хорошо со всех сторон. А на вершине кровли, то бишь на верхушке свода здания храма, водрузил сей честной именем царь наш Иясу опоясок венца (ср. II Пар. 4, 12) из чистого золота, сделанный рукою мастеров своих по совету мудрости его чудной. А его величина и ширина была в высоту 4 локтя, а в окружности — 6. А на нем — знамение честного креста из золота. И был он дивен величиною и размерами. А вокруг на нем было шесть шаров золотых с яйцо птицы страуса. И он сиял ночью, как свет луны, а с утра и днем сверкал, как солнце полуденное, и был виден издалека страны по сиянию своему великому всему миру. И тогда казалось взиравшему на него издалека, что сошло на вершину храма светило солнечное с небесного поприща своего, а ночью — что светило лунное.
А затем построил он еще престол табота рукою мастеров своих из древа нетленного и еще украсил его костью слоновой драгоценной, что выполнили эти мастера и разукрасили дивно и чудно искусством своим со многою красою. А затем внес внутрь храма сей престол и установил на вершине углов его шары чистого золота, и там утвердил его прочно, дабы не поколебался он вовеки. А затем воцарил в нем табот имени господ троицы святой: отца и сына и святого духа, им же слава и обожение ото всех тварей небесных и земных, аминь. И когда открывали завесу алтаря во время свое, не искали сему престолу иного украшения ради красы и благодати, ибо достаточно было и этого для благолепия его.
А затем еще изобразил он рукою мастеров своих росписи дивные красками масляными на четырех стенах храма сверху донизу целиком. И прежде всего на западной стороне храма изо всех сторон на своде стены живописал он изображение господ — троицу святую, вседержителей всего мира, им же слава и обожение ото всех тварей, как различаются они по виду, лицам и образам, будучи едины по божеству и по единой власти, по единой воле и единому желанию и святостью едины, как существовали они в ветхие дни и до дней и времен, и еще как сотворили они из ничего небо и землю, и ангелов огня, и воду, и ветер, и мрак единою силой молчания своего, а еще как сотворили силой вещания свет, а затем человека, то бишь Адама, по образу и подобию своему и все виды тварей по родам их. И еще изобразил он, как несут четыре животных престол царства сих господ — святой троицы, в четырех видах своих, и как окружают сей престол 24 священника небесных с венцами златыми на главах их и с кадильницами златыми в руках их, дабы возносить там дым благовонный каждения избранного при молитве всех святых, и как прославляют и восхваляют творца своего тьмы и тьмы тем святых ангелов по родам своим, и как пал диавол во глубину мрака по гордыне своей, ибо один отказался признать творца своего, подобно другим ангелам. А после того как пал он, соблазнил он Адама и Еву из зависти, и вывел его из рая довольства по злобе своей, и сделал его тоже лишенным света. А потом изобразил он ниже под сводами на стенах изображения страстей господа нашего Иисуса Христа, ему же слава, как мучили его и оскорбляли разнообразными мучениями и оскорблениями, какими хотели, нас ради иудеи злые и беззаконные из зависти, вплоть до смерти, и как посрамил он диавола, и вывел из ада, и освободил от ига диавольского Адама и семя его, и ввел в жизнь вечную, и как восстал он на третий день из мертвых, и как вознесся в славе на небеса, и как придет он снова судить живых и мертвых. А на стене храма южной изобразил он еще картины величия владычицы нашей Марии от времени рождества ее до зачатия божиего без семени и рождения ею в девстве и затем до времени упокоения ее и взятия ее во плоти и вознесения на небеса. Там еще поместил он изображения отцов наших праведных, монахов и святых, жен и дев благих и прекрасных. А на стене восточной еще поместил он изображения отцов прежних, что были до него, князей и царей с их честными иереями и пророками честными. И там еще изобразил он соборы отцов наших наставников, что в Никее, и Константинополе, и Эфесе, и другие соборы, им подобные, и как они все победили еретиков и вероотступников, как отлучили их и как установили они православие в мире. На стене храма северной поместил он еще изображения святых мучеников, как принимали они в терпении своем всякие муки и страдания многие от людей беззаконных и вероотступников, дабы получить в воздаяние венцы небесные от пострадавшего за них, то бишь Иисуса Христа, ему же слава. И еще изобразил он на 12 столпах изображения 12 апостолов, как бросали они жребий и делили страны мира, где проповедовать, и как проповедовали они Евангелие царства среди язычников и народа своего, и еще как творили они знамения и чудеса, исцеляя болящих и воскрешая мертвых, и другие многие подвиги великие. И еще как принимали они мучения от язычников и народа злого ради господа их Христа, ему же слава, как получили они от него воздаяние прекрасное. А еще на вершинах тех столпов изобразил он 12 архангелов, то бишь Михаила и Гавриила, Сурафеля и Кирубеля, Ураэля и Руфаила, Бернаэля и Атнаэля, Фенаэля и Субаэля, Салатьяэля и Ильнаэля — ангелов небесных, удостоенных милости.
И, свершив все это, установил он еще место церковной ограды, и построил ограду из кирпичей крепких, и окружил ею [церковь] от врат [и до врат] западных, и устроил ее длинной и высокой, как стены Иерихона. А над этими вратами западными возвел он еще башню высокую, а внутри ее повесил на цепях толстых и ремнях бычьих крепких два колокола медных больших. Один из них несли восемь силачей, и другой несли восемь силачей. Их прислал в подарок из далекой страны царь Голландии [945] сему честному именем царю нашему Иясу. И когда бил в них человек в час времени подобающего билом железным великим, что свисало на цепи внутри, слышали звук их громкий в далеких областях. И тогда просыпался всяк плотский ото сна в час времени подобающего и возносил славу и благодарение творцу своему. И еще была великая труба серебряная, которую возили на сильном верблюде. И когда трубили в нее во дни праздника честного, могли слышать звук ее громкий уши всего мира.
945
См. коммент. 651 к «Истории царя царей Адьям Сагада». Здесь, однако, автор «Жития» допускает неточность, потому что два корабельных колокола были присланы в подарок голландским губернатором Батавии в царствование не царя Иясу, а его отца — царя Иоанна.
И еще велел он насадить у ограды сего храма снаружи и внутри многие деревья садовые, кедры и другие. А затем повелел он рабам своим поливать их водою из горшков в месяц зноя, зимой же было им [достаточно] воды и дождя. И оттого выросли они быстро и стали большими и высокими, как кедр Ливанский, так что осеняли они издалека высотою своею вершину храма. И еще густыми были они, как густы деревья в лесу, и если бы вошел человек туда и были бы там животные, то показалось ему, что вошел он в лес дикий и чащу непроходимую совершенно от величия ее грозного.
И еще умножил сей честной именем царь наш Иясу утварь, потребную сему храму: чаши и кадильницы, столы и кувшины, венцы и кресты золотые. А были еще чаши, и кувшины, и чаши для омовения рук перламутровые, и хрустальные, и стеклянные, сосуды заморские драгоценные, а были еще посохи серебряные с навершиями хрустальными и платы златотканые, что держат в десницах старейшины монастырские во дни праздничные для красы и благолепия. И еще умножил он украшения их: одеяния парчовые и виссонные, и покровы, и ковры, и книги Ветхого и Нового [завета], и гомилии многие.
А еще расширил он землю уделов их, высокогорья и долины и области срединные [946] .
Вот начал он сии труды и труждался ради сего храма сей честной именем царь наш Иясу, дабы получить воздаяние духовное на небесах от господ своих, святой троицы, им же слава и честь. И еще собрал он туда иереев-сановников, и наставников, и весь чин священнический, числом 150, как [на соборе] Константинопольском и даже больше [947] , ради благоухания священства их, и сладости песнопения их, и гласа гимнов их божественных, ибо любил это сугубо. И тогда назначил он начальником над ними в Дабра Берхане, монастыре своем, Кавстоса, иерея-сладкопевца, ибо благоволил сугубо ко всякому священству его и украшал всегда великолепием парчи и виссона, как прежде украшал его постоянно отец его, царь Иоанн. И иереев честных когда облачал он в великолепие парчи и украшение виссона, когда давал им цепь златую с шеи своей, когда устраивал им вечерю в чертоге царском своем, и сажал пред собою, и творил с ними радость и веселие, как делал прежде для честных иереев своей придворной церкви отца нашего Такла Хайманота [948] . И потому любили они его премного во все дни правления его и говорили: «Живи нас ради, царь-батюшка, господин наш Иясу, долгие годы, ибо ты — украшение священства нашего, радость сердец наших, солнце мира нашего!». И еще молились они о нем богу, говоря: «Боже! даруй царю твой суд и сыну царя твою правду (Пс. 71, 1). Покори врага под ноги его, сохрани царствие и воинство царя нашего Иясу!».
946
Имеются в виду области срединные по отношению к высоте над уровнем моря, а не к центру эфиопского государства. Эти средние по высоте области предпочитались эфиопами как из-за здорового умеренного климата, так и из-за того, что именно в этом климатическом поясе произрастают столь любимая эфиопами пшеница и тефф. См. коммент. 95 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
947
Имеется в виду второй вселенский собор, состоявшийся в Константинополе в 381 г.
948
Имеется в виду походная церковь св. Такла Хайманота. См. коммент. 246 к «Истории царя царей Адьям Сагада». Включение в число походных церквей и церкви св. Такла Хайманота было нововведением царя Иясу. См. коммент. 115 и 116 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».