Египетская сила

Белянин Андрей

– Присаживайтесь, дорогой Хаггерт. – Лис широким жестом указал гостю на большое кресло поближе к камину. – Отвратительная погода, третий день льёт как из ведра. Синоптики говорят о холодном циклоне, который несут к нам океанические ветра. Как ваша драгоценная супруга?

– Благодарю вас, Ренар, она в порядке, – несколько рассеянно кивнул инспектор. – А ваш бренди великолепен. Впрочем, как всегда.

– У меня хороший поставщик из Шотландии. Там, кстати, тоже дожди. Такая неприятность.

– Действительно, – кивком подтвердил мистер Хаггерт.

– Лондонская погода более способствует размышлениям

в тишине. Мальчик мой, напомни, что там говорил бессмертный Джон Китс?

– Я не помню, сэр. Можно из Уильяма Блейка, он мне больше нравится.

Лис добродушно пожал плечами.

Слегка прокашлявшись, я с выражением прочёл:

Тигр, тигр, дикий страх…Жуткий сон в чужих кострах,Где оранжевый и чёрныйПодпирают тенью прах.Кто познал твою печаль?Кто послал в слепую даль?Кто скрутил в комок все нервы,Разукрасив глаз эмаль?Чьею волей был твой взмах,Кто расставил сеть в кустах?Цепи чёрное железоВ чьих расплавилось руках?В час чарующий, когдаС неба рушилась звездаИ в твоих очах пылалиВсей вселенной невода.Он, любя своих детей,Без упрёков и затей,Глянул на тебя и сердцемПринял боль твоих когтей?!

– Почему именно «Тигр»? Из-за алмаза Шести Раджей? А впрочем, не важно. Ты неплохо читаешь, Майкл.

– Браво, – поддержал Лиса инспектор, не спеша потягивая свой бренди. – Ваш ученик растёт на глазах. Со временем, быть может, он даже сможет сделать карьеру в полиции. Как ты на это смотришь, парень?

– В будущем? С надеждой и перспективой, – подумав, ответил я.

Мой учитель позволил себе тонкую полуулыбку.

– Кстати, как проходит выставка египетского искусства в Британском музее? Вы ведь из-за этого нанесли нам визит. Отметьте, я не поставил в конце знак вопроса.

– Выставка? С чего вы взяли?

– Господи боже, вы минут пять мнёте в руках её буклет!

– Неужели? – совершенно не удивился сэр Хаггерт. – Что ж, она великолепна. Лорд Теккерей финансировал проведение этой выставки, и должен признать, что кроме мумий, костей, саркофагов, глиняных табличек и прочих редкостей там много золота и драгоценных камней.

– Как я понимаю, ничего не пропало?

– О нет, сэр! Мы обеспечили выставке надёжную охрану, там круглосуточно дежурит полицейский наряд. И ещё четверо констеблей периодически патрулируют улицу. – Инспектор Хаггерт покосился на Шарля, и тот, получив кивок от Лиса, быстро наполнил его бокал. – Однако должен признать, что есть вещи, которые меня тревожат.

Я уже почти привстал, потому что логичный вопрос буквально рвался с языка, но под резким взглядом своего рыжего наставника вовремя захлопнул рот. Наверное, излишне громко, все на секундочку вздрогнули, но у нас в Британии всегда лучше показаться глупым, чем невоспитанным.

– Простите, инспектор, Майкл всего лишь хотел спросить: если вас что-то тревожит, то разве сержант Гавкинс не готов лично разобраться с возникшей ситуацией?

Хагггерт шумно выдохнул и одним глотком выпил бренди.

– Ого, – чуть удивился Лис, поднимая брови. – Неужели вы уже направляли на это задание Гавкинса, но наш бравый сержант не справился?

– Хуже…

– Шарль, ещё бренди инспектору и кофе по-бретонски для меня.

– Сию минуту, месье.

– А что значит «хуже»? – осторожно рискнул спросить я, раз уже все в гостиной так или иначе высказались.

Инспектор исподлобья бросил взгляд на хозяина дома, и месье Ренар, не задумываясь, подтвердил:

– Сэр, пусть мой секретарь ещё слишком юн и пылок, но он имеет право на вопрос. Если, конечно, Скотленд-Ярд не считает эту информацию секретной. В любом случае, как вы знаете, ничто из сказанного вами не покинет стен этого дома.

– Сержант Гавкинс, он… он находится… – Наш гость закашлялся и благодарно кивнул дворецкому, принимая с подноса бокал бренди. – Находится на вынужденном больничном у себя в меблированных комнатах в Сохо. Ему пришлось провести ночь в зале египетских мумий, на той самой выставке. Результат не заставил себя ждать.

– Полагаю, доберман поступил так по собственной инициативе.

– Да, Ренар, вы абсолютно правы! Я не отдавал такого приказа, но сержант уверял, будто бы что-то там почуял.

– У него столь чуткий нос? – случайно брякнул я, на что получил сразу три уничижительных взгляда от всех присутствующих. – Прошу прощения за мою бестактность. Глупый порыв пошутить, абсолютное отсутствие чувства юмора, подростковая горячность и полное отсутствие оправданий.

Трое мужчин не удержались от коротких аплодисментов.

Это не значит, что я прощён, но, по крайней мере, не буду наказан изгнанием из комнаты. Нужно учиться крепче держать язык за зубами. Инспектор благородно сделал вид, что ничего не произошло, оскорбительные слова не прозвучали, конфликт исчерпан, и спокойно продолжил.

Выпитый алкоголь, похоже, не оказывал на него ни малейшего действия. Ну разве что слегка порозовел нос, и не более.

– Там что-то творится, Ренар, поверьте мне. Констебль, дежуривший у дверей, докладывал о странных шорохах, скрипах, стонах и даже перестуке конских копыт. Это ненормально, но… Вы смеётесь надо мной, сэр?

– Я улыбнулся лишь на мгновение. И, разумеется, это не относится к вам, уважаемый инспектор, – очень серьёзно ответил Лис, мгновенно стирая с лица даже слабый намёк на веселье. – Но согласитесь, какие-то подозрительные шорохи-и…

– Оказались способны напугать Гавкинса! А сержант далеко не робкого десятка.

Вот тут согласие было всеобщим.

Я отличнейше помнил страшный оскал ретивого добермана, от которого у меня вечно мурашки по спине бегали. Никто и никогда не нагонял на меня такого страха. Ни маньяк в Гайд-парке, ни индийский тигр-убийца, ни сумасшедшие сиамские кошки с острыми спицами, ни даже моя грозная бабуля, когда рычала перегаром по утрам после вечерней попойки.

Не сомневайтесь, если она вовремя не получала свой виски, то вполне могла пойти на убийство. Причём в самой жестокой и извращённой форме.