Египтянка (сборник)

Дубянский Сергей

– Доброе утро, – Даша сладко потянулась. От тишины; воздуха, пропитанного удивительным запахом мокрой земли, и голоса неизвестной птички, словно возникшего из не такого уж далекого прошлого, Даше сделалось очень хорошо, и то, что происходило ночью, подернулось тонкой дымкой, отделяющей реальное от нереального.

– Дашка, совесть имей, – Катя повернулась к сестре, – сейчас уже мамка вернется, а ты все дрыхнешь. Время-то – полпервого.

– Сколько? – Даша села, спустив на пол босые ноги.

– Говорю ж, полпервого. Я тут с восьми утра кружусь…

– И как

ты встала в такую рань?..

– Встала… мамка подняла. Тебя тут будили всем составом, но ты даже глаза не открыла. Сказала «щас», перевернулась на другой бок и дальше давить массу.

– Каким составом? – не поняла Даша.

– Сначала мамка; потом заявился Илья. Он на новой хате Интернет тебе собрался ставить; уже модем притащил.

– Он чего, сбрендил? Мы еще не переехали – чего ставить?

– А вчера, помнишь, я тебе говорила, что утром явится тот, кто аськался с тобой? Вот, он и явился, а ты говоришь – Юля какая-то… он это и есть. И Дени твой, небось, он же – потому и фотку слать не хочет.

– Придурок, блин, – Даша зевнула.

– Потом все ушли, а мне стало жалко тебя будить.

– Ты – настоящий друг, – Даша послала воздушный поцелуй, но Катя лишь усмехнулась.

– Друг… Я тут половину вещей сложила.

– Чип и Дейл спешат на помощь! – бодро вскочив, Даша побежала в ванную.

Когда она вернулась, Катя, закончив с обувью, разглядывала высыпанные на стол компакт-диски и неспешно укладывала их в коробку. Даша решила начать с мягких игрушек, которые все, не сговариваясь, почему-то дарили ей на дни рождения. …Неужто я располагаю только к игрушкам?.. Нет, чтоб подарить…

– Даш, а ты на свадьбе в каком платье будешь?

– На какой свадьбе? – Даша изумленно мотнула головой.

– На своей. С Ильей, – не выдержав, Катя расхохоталась.

– Иди ты!.. – Даша встряхнула огромного розового зайца, вроде, это он являлся сыном бухгалтерши, – вот, уж за кого меня никто не заставит выйти. Сморчок, блин, очкастый!.. Мешки где? – она ласково погладила беспричинно обиженного зверя.

– В сенях. Мать успела убрать до дождя… Слушай, а повезло тебе с дождем, да?

– Почему?

– Ну, как же? Строители не работают, а то б выглянула в окно, а там их бригадир. Прикинь, какая б парочка получилась. Так что, Илья – это цветочки.

– Кать, ну, хватит! Достала своими подколками!..

Даша вышла, хлопнув дверью. Ее уже не интересовало даже то, кто все-таки поджег бумагу, не говоря о каких-то дурацких пророчествах – это осталось во вчерашнем дне, а сегодня день новый, со своими веселыми заботами. Ведь здорово, что они переезжают туда, где у нее будет своя комната! …Компьютер я, естественно, поставлю у себя, а, вот, музыкальный центр придется отдать Катьке. Они с Максом закроются, включат погромче, чтоб мамка ничего не слышала… Будем ходить друг к другу… Прикольно – тук-тук, Кать, я в гости…

Даша как раз выбирала мешок, в котором ее зайцу будет удобно переезжать на новое место, когда дверь открылась.

– Заходите, – пригласила кого-то мать и увидела Дашу, –

ну, дочь, дрыхнешь ты, как сурок. Тут уж и Илья приходил…

– Еще придет, если надо, – Даша небрежно махнула рукой, – а мы почти все собрали.

– Молодцы, – она повернулась к мужчине, возникшему на пороге, – это ведь уже не наш дом, да?

– Так точно, – (в полумраке Даша узнала «главного строителя»), – но не думаю, что вы прогадали. Обобрали меня, пользуясь ситуацией.

– Вся жизнь состоит из ситуаций, – философски заметила мать, – пойдемте, закончим расчеты, а то ж нам собираться надо.

Они ушли, а Даша обвела взглядом тесные сени с рядами пустых трехлитровых банок, черным колесом шланга, висевшим на стене, и всякими сельскохозяйственными орудиями, как выражалась мать, «первой необходимости». Все это, наверное, можно бросить здесь – зачем оно в квартире? …Это уже не наш дом… Даша вздохнула, но ностальгические чувства не успели испортить настроение, потому что вновь появилась мать с новым хозяином. …Да-да, теперь он тут не гость, а хозяин. Это мы теперь гости…

На крыльце они остановились.

– Значит, Тамара Васильевна, мы договорились. В среду утром приходит машина, и вы переезжаете, а в четверг я пригоняю технику и сношу эту халупу.

– Но мы ж говорили о неделе! Почему в среду?..

– Тамара Васильевна, я пошел вам на уступки в цене, так что и вы уж… у вас вещей-то…

– Нет, но как же так?.. – попыталась сопротивляться мать.

– Тамара Васильевна, давайте не будем ссориться, – голос нового хозяина зазвучал жестко, и Даша сразу почувствовала, что это не просто симпатичный молодой человек, разъезжающий в красивой машине, а некто, управляющий десятками, если не сотнями, людей; и мать, видимо, тоже поняла это, потому что, вздохнув, кивнула.

– Хорошо, Михаил Михайлович. До среды.

– Ну, я-то сам уже не приеду, – он улыбнулся, опять превращаясь в симпатичного молодого человека.

Через дверь Даша видела, как перепрыгивая через лужи, он добирается к своей эксклюзивной машине, оставшейся за забором. …Ни разу не видела такой красавицы в городе… хотя, наверное, в нее залезать неудобно – низкая очень, зато уж если залезешь!.. – Даша представила себя в кожаном кресле, занимавшем почти весь салон, – жаль, что у меня никогда не будет такой машины…

– Ну, все, – мать снова почувствовала себя хозяйкой положения и весело подмигнула Даше, – пойдем, чего покажу.

Когда они вошли в зал, Катя уже разглядывала аккуратные пачки купюр, перетянутые банковской лентой.

– Это все нам? – спросила она.

– Наш пострел везде поспел, – мать взяла у нее из рук деньги, – конечно, нам. Это, и мебель, и все остальное. А это, – она достала ключи на дешевом казенном кольце, – это, вот, ключики, так что, эпопея закончена. Но шампанское будем пить в новой квартире, а пока, за работу. У нас, оказывается, всего два дня. Кать, заканчивай в «детской». Даш, а мы пойдем на кухню.