Его большой день
Шрифт:
Фу-дьен — деревушка маленькая, несколько бамбуковых хижин на морском берегу. Что бы в ней ни происходило, со всех сторон видно. Чаще всего в ней найдешь одних женщин да детей: мужчины, рыбаки и искатели жемчуга, целыми днями пропадают на море.
Вот и на сей раз, как только машина въехала в деревню — а такое случалось не чаще одного-двух раз в году, — все жители переполошились. Сперва машину окружила стая ребят, потом стали сбегаться женщины.
— Куда подевались ваши мужчины? — спросил выскочивший из машины человек
Тхуат, совсем позабыв о сети, пожирал глазами машину. И мать смотрела в том же направлении.
— Мужчины? — удивленно переспросила одна из женщин таким тоном, словно всем полагалось знать, где в это время могут находиться мужчины деревни Фу-дьен. — Да где же им быть? В море, конечно…
— В море… — разочарованно протянул шофер.
— А зачем вам наши мужчины? — полюбопытствовали женщины.
Человек в тропическом шлеме возбужденным голосом рассказал о том, что случилось на реке Геи.
— Нужен водолаз — освободить канат.
Прислушиваясь к разговору, мать Тхуата и не заметила, как парнишка отошел от нее и стал протискиваться сквозь толпу.
— Мужчины воротятся только к вечеру, — ответили женщины, — придется подождать.
Шофер сорвал с головы шлем и стал усиленно обмахиваться им.
— Ждать до вечера? Вот еще! Когда все движение остановлено! Да мне к вечеру знаете где надо быть?
В ответ женщины ничего не сказали, только одна из них захихикала, глядя, как он нетерпеливо размахивает руками.
Он закурил сигарету и начал снова:
— Нужен водолаз, понимаете? Отцепить канат…
Некоторые женщины потеряли к нему интерес и стали расходиться по своим дворам. Шофер преградил одной из них дорогу:
— Где же мне найти водолаза?
Та, не поленившись, указала рукой на море.
— Только на этом вашем корабле навряд туда попадете…
Раздался женский смех, шофер стал растерянно озираться. Тут перед ним вырос Тхуат и, задирая как можно выше подбородок, заявил:
— Я водолаз.
Шофер недоверчиво уставился на парнишку. На вид ему было не больше двенадцати-тринадцати лет.
— Водолаз? Ты?
— А что? Я уже выхожу с отцом в море. Даже большие жемчужины находил…
Одна из женщин подтвердила:
— Он сын лучшего ныряльщика в деревне.
— Но он же еще совсем малец. Где ему канат отцепить! — Человек в шлеме махнул рукой с такой силой, что у него из пальцев вылетел окурок.
— А почему ж не отцепить? — Тхуат вытянулся на цыпочках. Его начинало злить, что этот человек относится к нему с таким пренебрежением.
— Совсем малец… — повторял шофер в нерешительности.
— Ну и дожидайтесь до вечера! — вырвалось у Тхуата, но с места он не сдвинулся.
— Ладно… Садись! — Шофер схватил его за плечо и потащил к машине.
Тхуат влез в кабину, и только тогда мать поняла, что происходит. Она с криком подбежала к машине:
— Тхуат, мальчик мой, слышишь? Тхуат, не надо ехать!
До сих пор он всегда выходил в море с отцом, теперь в первый раз уезжал один.
Парнишка высунулся из машины и помахал матери рукой.
— Не волнуйся, мама! Скажи отцу, что я пошел вместо него.
Мотор заурчал, из-под колес машины повалили клубы пыли — только ее и видели в деревушке Фу-дьен.
Тхуат сидел в углу кабины, подскакивая на ухабах. Он смотрел вперед, но при этом чувствовал, что шофер то и дело поглядывает на него украдкой, изучает его, словно все еще сомневается, не расплачется ли он, не станет ли проситься домой. Пытливые взгляды шофера немало забавляли парнишку.
Закрыв глаза, он стал вспоминать самую удачную свою охоту на жемчужниц. Это случилось севернее деревни, там, где море образует тихий залив и песчаный берег резко обрывается, теряясь среди скалистых утесов. Поначалу нырял отец, а он дожидался его в бамбуковом челне. Отец достал несколько крупных раковин, потом, засунув ему за пояс нож, кивнул на море.
Тхуат легко, словно рыба, ушел под воду. Дно было тут неглубоким, но неровным, скалистым. И все-таки он нашел… Вернувшись к челну, он протянул отцу большую раковину. Когда отец раскрыл ее ножом, там оказались три жемчужины средней величины. А этот еще сомневается: «Малец»! Он помнит, что сказал тогда отец, хорошо помнит, словно это было сегодня:
«Ты молодчина, Тхуат! Не сегодня-завтра, глядишь, начнешь и сам ходить на охоту…»
Вот он и идет сегодня один. Первый раз. Вместо отца. Конечно, это не охота на сказочные раковины. Но ничего — достать со дна реки запутавшийся канат тоже интересно.
Машина пересекла бамбуковую рощу, промчалась мимо деревни и шумно затормозила на берегу. А здесь уже скопилось множество народу и выстроился длинный ряд машин, возов с буйволовыми упряжками и без них.
Народ кинулся навстречу, приветствуя прибывших криками, поднятыми руками… Но стоило Тхуату выйти из кабины, как руки опустились, крики смолкли… и вдруг возобновились с удвоенной силой.
— Вы только поглядите, кого он привез! — вопили они. — Мальчишку! Ясное дело, уж этот-то выручит нас из беды…
Тхуат покраснел. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Шофер горячо доказывал, что в деревне не оказалось ни одного мужчины. Виновато пожимая плечами, он объяснял, что только этот мальчонка вызвался помочь. Что же ему оставалось делать… Пришлось взять его…
Старый Тьоанг подошел к мальчику и тронул его за плечо.
— Скажи, а ты когда-нибудь нырял, парень? — спросил он. — Нырял, а?
Тхуат кивнул и тихо объяснил, что отец часто берет его с собой в море. Он с трудом сдерживал слезы и уже начал жалеть, что приехал сюда. Знал бы, что его так встретят, остался бы дома с матерью — пусть себе сидят и ждут до вечера.