Его единственная

Волкова Виктория Борисовна

Она раздраженно повела плечами и, накинув шаль, снова уткнулась в документы. Тщательно вычитала каждую строчку, как учил ее Валера, и только затем поставила подпись. Времени такая работа отнимала нещадно, но Юлия как никто другой понимала, что ее росчерк стоит денег, а иногда и целого состояния.

Она задумчиво посмотрела в окно, за которым засыпал один из самых крупных мегаполисов мира. Перевела взгляд на Диму, сидящего в своем, отделенном от Юлькиного широкой аркой, кабинете. Блинников что-то внимательно изучал, уткнувшись в монитор.

— Поедем домой, —

предложила Юлька, вставая из-за стола и выходя в первую комнату. После того, как Крепс возглавил вместо Будкина службу безопасности, Юлькины апартаменты пришлось переделать. Вместо кабинета и столовой получилось две рабочих комнаты, разделенные друг с другом аркой. Архив корпорации перенесли в подвал, оснащенный теперь сейфовыми замками. А в освободившемся зале устроили переговорную, имевшую два входа. Один — из коридора для сотрудников, другой — напрямую из кабинета главы корпорации.

— Что-то я устала сегодня. Уже нет сил… — протянула Юлия, подходя к Крепсу. Кинула шаль на диван. Та серым облаком приземлилась на подлокотник.

— То есть совместная ванна отменяется? — подначил Блинников, тут же оказавшись рядом. Провел ладонью по спине, коснулся губами тонкой шеи.

— Не надейся, Димочка, — прошептала она и, став на носочки, потянулась к нему с поцелуем. — Я только в твоих объятиях себя живой чувствую. Приедем, с Димулькой поболтаем перед сном и в ванну плюхнемся…

— Увезти бы тебя куда-нибудь, Юль. Только где найти место без интернета? Ты же везде сразу работать начинаешь.

— Нужно как-то перестроиться, а я не могу, — пожаловалась она. — Привыкла так жить…

— Отвыкай, — рыкнул Крепс и, подхватив ее на руки, закружил по комнате.

— Димка, — охнула Юлька, хватая любовника за крепкую шею. — Ты с ума сошел, — прошептала прямо в ухо и сама удивилась, когда в голове пронеслась шальная фраза «Скоро все закончится. Закончится!».

«Мне хорошо с ним, господи! Как же хорошо! Дай нам пожить вместе лет до глубокой старости. Пожениться и нарожать еще деток. Вырастить их и дождаться внуков. Так все обыденно, и вместе с тем в этом и заключается самая настоящая жизнь. Без излишних понтов. Просто жить друг для друга. Просто любить и знать, что твои чувства взаимны. До одури бояться потерять и наслаждаться каждым моментом близости…»

— О чем задумалась, Юль? — обеспокоился Крепс, когда она затихла у него на груди.

— Ощущение надвигающейся трагедии. Такой большой и неотвратимой. Не знаю, Дима. У меня такое уже было. Когда тебя ранили. Я в тот день проснулась и почувствовала приближающуюся беду.

— Предупредила бы… — рыкнул он, вместе с ней опускаясь на диван.

— Ты бы послал, Блинников… Носился от меня, как сайгак по полю. Думал, что на шею кинусь и больше не отпущу от себя?

— Ну, так и получилось, — фыркнул он, косясь на ее руки, обвившие его шею. — Скажешь, нет? — пробухтел довольно. — Бегал от тебя. А знаешь почему?

— Надоела я тебе, — прошептала она, прильнув к нему.

— Нет, — пробормотал он и задумался лишь на секунду, словно решался, сказать или промолчать. Юлька почувствовала

это напряжение. Ощутила, как Блинников замер, словно его поймали с поличным, а потом признался. — Да, я боялся, Юлька. Как огня испугался. Понял, что влюбился, и сдрейфил. Меня просто переполняли чувства. Но так ведь не бывает — думал я, чтобы с первого раза и в дамки. Надеялся, пересплю, и все пройдет. А неожиданно стало вообще невмоготу. Если бы не случился пожар, его стоило бы придумать. Я никогда никого не любил. Ни до тебя, ни после. Только ты одна. Единственная, — прошептал он. — Брось этот бизнес дурацкий, давай возьмем Димона и удерем. Слышишь? Найдет Яныч тебе замену, или пусть Люся тут рулит. Ей понравится…

— Давай, — прошептала она. — Вот заключим с Сашкой мировое и уедем, Дим. Обещаю. Я уже готовлю документы. Глупо было бы вот так все бросить. И тут мы с тобой работаем на себя, а в другом месте придется на дядю.

— Хорошо, — мрачно кивнул Блинников. — Сколько ждать? Год, десять лет? Я терпеливый, Юль. Дождусь тебя.

— Думаю, за год управимся, — задумчиво проговорила она, проводя ладошкой по его груди.

— А если Яныч не согласится? — недовольно пробурчал Крепс и настороженно замолчал. — Кто-то ходит по коридору. Слышишь?

— Нет, — прошептала Юлька. — Сашкины наймиты пришли меня убивать, — хмыкнула легкомысленно.

— Этаж закрыт. Когда ушли твои сорок восемь помощников, я лично запер двери и заблокировал лифт, — пробормотал Крепс, отчетливо слыша шаги. — Не бойся, — рыкнул он, доставая из кобуры пистолет. — Сейчас встретим, — бросил зло. — Закрой за мной дверь, Юля.

— Нет, — решительно отказалась она. — Я пойду с тобой. Буду держаться за твоей спиной и не высовываться.

— Поздно, твою мать, — рыкнул он, наблюдая, как вниз ползет дверная ручка. — Встань за мной, быстро, — велел, стараясь не испугать Юльку.

«Хоть бы кто-то из охраны, — взмолился мысленно. — Я, конечно, провожу ротацию кадров, но еще проверять и проверять сотрудничков. Вот и не успел, сдали, сволочи!»

Дверь медленно открылась, и Блинников охнул, заметив на пороге крепко сколоченную мужскую фигуру, занявшую весь проем. Даже в темноте бросалась в глаза армейская выправка. Мускулистые ноги, чуть расставленные в сторону, и пистолет, будто продолжение опущенной вниз руки, сказали Крепсу все о своем хозяине. Спецназ, мать вашу…

Человек, не двигаясь, застыл на месте, и в бликах приглушенного светильника, маячившего на Юлькином рабочем столе, фигура показалась Блинникову знакомой. Да он бы и в сплошной темноте опознал Кирсанова.

— Ептиль, Бек … — пробубнил, усмехаясь. — Ты как сюда попал, мать твою… И почему вооружен? — пробормотал, подходя ближе. Сделал знак Юльке не приближаться. — Батя, да ты чего? — изумился, забирая из рук бывшего командира пистолет.

— Это я твоих солдат попугал, — криво усмехнулся Кирсанов. — Пускать к тебе не хотели. А на телефон ты что-то не отвечаешь, — пробурчал он тоскливо. И вместе с невиданной никогда раньше печалью Блинников уловил сильный запах алкоголя.