Его королевская радость
Шрифт:
— И всё же, что у вас болит? Я могу помочь. — Отец настоял, чтобы она училась лекарской науке. Немного хотя бы. Жаль только, что она не смогла помочь ему самому. Эти знания оказались бесполезными. Да и некуда было их использовать после его смерти. Ну и Картес не разрешал продолжать обучение дальше. Зачем принцессе искусство низших? Травы, настойки — это дело лекарей. А её дело — науки и этикет. Она смирилась, потому как не очень то и хотела. И вот сейчас… Может её знания пригодятся?
— Не можете. Уйдите. — Резко ответил энтарх, а потом закусил губу, пережидая приступ.
И это придало Илиане сил.
—
Но он уже не ответил. Зашипел, пытаясь сдержать стон и приложил ладонь ко лбу.
— Голова? — Участливо спросила она. Почему-то её вовсе не пугал энтарх сейчас. Да, наверное, она выглядела навязчивой, но всё же искренне хотела помочь.
Энтарх уже ничего не ответил, только слегка кивнул. Открыл глаза, затуманенные пеленой боли и снова закрыл.
— Я сейчас. Только настойку сделаю. Я умею.
Илиана развернулась и выбежала из покоев энтарха, не заботясь о том, услышал он её или нет. Медлить было нельзя. Она знала, что такое головная боль. Пару раз она снедала и её саму. Как хорошо, что уж этому то рецепту лекарь обучил её!
Кто бы знал, что взять с собой лекарский сундучок с мазями и травами, будет самым лучшим решением в её жизни! Илиана лихорадочно перебирала сундучок, в поисках нужных трав. Оно — не оно? И тут случайно её руки коснулись маленькой колбочки. О, она знала, что там хранилось и отдёрнула руки, словно обжегшись. Яд горной змеи. Необыкновенно редкий и мгновенный, тот самый, от которого нет противоядия. Его ей дал Картес. На всякий случай.
И вот, разве не тот самый случай сейчас? Небеса словно проверяли её. Сможет она свершить задуманное, или нет? Раньше Илиана думала, что убить злодея будет легко, тем более — злодея, погубившего отца. А теперь, пока смешивала нужные ингредиенты и заваривала настойку, понимала, что не сможет. Никогда не сможет убить. Ведь можно было это сделать так легко — просто подлить сейчас яд в настойку энтарху. Что может быть проще? Он болен — и выпьет всё, что она ему даст. Тем более, что никакой охраны у комнаты нет. Энтарх слишком привык полагаться на собственные силы или удачу. Что это — глупость или самомнение? А может просто равнодушие? Она не знала.
Казалось бы, вот тот самый миг. Картес наставлял её, рассказывал, как можно проникнуть в покои энтарха, надавал кучу советов. Знал бы он, что это так легко и его советы не пригодятся. Она горько усмехнулась. Она должна спасти свою страну, она должна отомстить за отца, она должна избавить страну от тирана. Тем более её никто не заподозрит. Но она не может.
Илиана склонила голову на несколько секунд. Никогда не сможет. Она училась лечить, а не убивать.
Настойка была готова очень быстро. Нет, ей бы, конечно, настояться, как действительно хорошей настойке. Но, увы, времени не было. Да и так она должна помочь, только вот действовать начнёт не так быстро. И всё же, эту настойку она проверяла на себе и не раз. Надеялась, что и энтарху она поможет.
До его покоев она спешила так быстро, как только могла, едва не срываясь на бег. Удерживала только мысль, что принцессе неприлично бегать. Возле двери энтарха никого не было, как не было никого и в самих покоях. Он упрямо молчал. Вряд ли даже первый советник знал, как мучается правитель. Только если лекарь был в курсе. И то, наверное, энтарх преуменьшал свои мучения. О, Илиана хорошо знала таких людей. Отец был такой же. Он молчал и терпел до последнего, пока не стало слишком поздно. Они думали болезнь, но оказался яд. Медленный, который проникал в кровь долго и по крупицам, а проникнув оставался там навсегда.
И вот теперь она на мгновенье словно увидела перед собой отца.
Энтарх лежал на прежнем месте. Он дышал тяжело, сжав зубы. Услышав её шаги, открыл глаза.
— Я принесла настойку, как и обещала, — тихо сказала Илиана. — Выпейте.
И подала ему кружку. Энтарх принял у неё из рук настой, приподнялся на локте и, не спрашивая ничего, залпом выпил. А она вдруг снова подумала о том, что он, должно быть, совсем не дорожит своей жизнью, потому что принимает из рук, по сути, незнакомой девушки, какое-то питье, не проверив его.
— Должно подействовать через четверть часа. Обычно быстрее, но тут толком не настоялось, — она пожала плечами. Было неудобно, потому что энтарх молчал. А говорить просто ради того, чтобы говорить, она была не готова.
Поэтому она развернулась и собралась уходить.
— Останься, — вдруг прозвучал то ли приказ, то ли просьба. И потом энтарх добавил, пытаясь смягчить сказанное, — Пока не подействует.
Илиана кивнула и, поискав глазами стул, присела, осматривая покои энтарха. Здесь, как и в кабинете преобладала строгая, почти военная простота. Ни украшений, ни картин, ни статуэток, ни дорогой мишуры. Никакой показной роскоши, ничего из того, что так претило ей самой и что так любил Картес.
Прошло, наверное, уже минут десять, когда энтарх медленно повернулся, а потом осторожно присел.
— Легче? — Спросила Илиана, повернувшись к нему. Она не испытывала неудобства от молчания. Наоборот. Молчать с энтархом казалось самой собой разумеющимся. Так же как и молчать с близкими. И это понимание вдруг обдало её жаром.
— Да. Почти прошло. — Он осторожно повернул голову. А потом удивлённо посмотрел на неё. И зачем-то добавил. — Тут ещё болит, — И дотронулся рукой до шеи.
— Лекарь учил меня, что необходим массаж в таких случаях, — осторожно ответила она.
— А ещё чему вас учил лекарь? — Улыбнулся внезапно энтарх и перестал казаться грозным. А взгляд его снова стал изучающим и в нём теперь явно читался интерес. Он встал и направился к выходу из спальни.
— Много чему, — откликнулась Илиана.
— И зачем принцессе лекарское искусство?
— Затем же, зачем и всё остальное — для развития ума и всестороннего взгляда на мир. — И она открыто взглянула ему в глаза. Показалось или энтарх смутился?
А он вышел в кабинет, потом шагнул к балкону, задумчиво глядя на ракс. Илиана не удержалась и скосила следом за ним глаза. Ход был сделан. Замечательно.
Энтарх открыл дверь на балкон, ветер ворвался в кабинет, взметнув шторы на окнах. Кажется, грядет непогода. Однако, часто же здесь в Эстарии, бури.
Илиана посмотрела, как он поморщился, когда порыв ветра разметал волосы, вздохнула, и, поражаясь собственной наглости, подхватила его плащ со спинки кресла, подошла и накинула энтарху на плечи.
— Если вы не будете беречь свою голову от сквозняков, то никакое лечение не поможет, государь.
И снова встретилась с заинтересованным взглядом тёмных глаз. На этот раз взгляд энтарха задержался на ней дольше обычного.