Его любимая девочка
Шрифт:
– О, Господи… - издаю я стон и прикрываю глаза.
– Эмма права. Ты пытаешься убедить меня в том, что нормально то, что на самом деле нифига не нормально!
– Больше ничего не будет, - качает головой Арсений.
– Но если людям не давать, что обсудить. Они начнут искать это сами. Это так работает. Называется сплетни и слухи. Косые взгляды. И именно их ты боишься… Алиска, - выдыхает, отпуская мои руки.
– Не пыли…
– Так, все! Довольно!
– рычу я, не собираясь отказываться от своей идеи. А то это
– Сейчас я иду к ректору и пишу заявление о переводе на заочное. И все заканчивается!
– Это на долго, - качает головой Величко.
– А ты обещала помочь мне с договорами отца.
– Значит, подождут твои договора!
– фыркаю запальчиво.
– Дай пройти…
Арсений поднимает руки в красноречивом сдающемся жесте и делает два шага назад.
В этот самый момент в аудиториях начинается шум, а ещё через несколько секунд в коридоре начинают появляться первые студенты.
Я огибаю Арсения и делаю несколько уверенных шагов в сторону ректората. Потряхивает. Особенно от ощущения, что на меня все смотрят. Как Арсений вообще во всем этом внимании живет?
– И это вся твоя благодарность?
– несётся мне в след.
Сжимая кулаки, оборачиваюсь.
– За что я на этот раз должна тебя отблагодарить?
– За то, что дал тебе шанс подготовиться к докладу, - складывает на груди руки Арсений.
– Или ты была готова отвечать?
Я замечаю за его спиной так невововремя вышедшую из кабинета Эмму Франсовну и, очень надеясь, что она не слышала нашего диалога, подлетаю к Величко.
– Если бы не ты, я бы ответила! И получила «отлично», - обвиняющее шиплю ему в лицо.
– Не ответила бы, - усмехается он.
Мы замолкаем, сталкиваясь горячими взглядами, и ждём, когда Эмма Франсовна пройдёт мимо.
– Она чует тех, кто не готов и плавает в теме, - ехидно отвечает мне Величко.
– Пара вопросов, и ты бы сдулась. Только дурак не понял, что ты стояла и цитировала «Википедию» с экрана телефона.
– Окей, - говорю с вызовом.
– Мне не жалко. Спасибо. Тебе. Большое. Я пойду?
Глубоко дышу и чувствую, что меня несёт куда-то не туда. Это все просто кураж, который тяжело остановить.
– Иди, Алис… - неожиданно без всяких ужимок выдыхает Арсений.
– Секретаря из приёмной зовут Калимира Тарасовна. Назовёшь правильно, точно пустит к ректору. Предложит чай - выбери с жасмином. Она прется по Китаю…
Уголки его губ дёргаются в грустной улыбке. Взгляд так ощутимо скользит по моему лицу, что я закусываю губы, потому что их начинает покалывать. В груди становится так тяжело, что не продохнуть, и я вместо того, чтобы уйти, продолжаю стоять перед Арсением, как полная дура. Просто ноги будто приросли. И ударить его хочется. И покричать…
И мир будто сужается… Господи, ну почему этот парень такой красивый?! Почему нельзя было его сделать ушастым или с кривыми зубами? Ну! Или зрение ему понизить до окуляров, чтобы не смотрел так пронзительно! У меня мурашки по спине от него бегут.
Ведь нельзя же так смотреть, когда просто играешь на публику? Или можно? Как ему поверить?
А ещё сложнее признавать, что не права. Принять, что Арс снова сделал для меня что-то хорошее, просто вне моей системы координат и норм...
– Детка… - будто не выдерживает Величко. Делает ко мне шаг и берет лицо в ладони. Нежно так, что мое глупое сердце заходится и начинает отбивать изнутри грудную клетку. Я не могу найти в себе сил его оттолкнуть и обмякаю.
Мне вдруг становится совершенно все равно, что на нас все смотрят. Пусть.
Губы сами тянутся к его губам и… вдруг вместо поцелуя я чувствую резкий толчок со стороны Арсения.
Он отворачивает в сторону голову, чтобы лбом не врезаться в мою переносицу и, чувствуя, что я лечу назад, успевает подхватить меня под спину буквально в нескольких сантиметрах от пола, сам едва удержавшись на ногах. Оскаливается. Помогает мне встать и, крепко прижав к себе, делает резкий разворот, чтобы встретиться лицом с обидчиком.
– Хватит ее вылизывать, - зло ухмыляясь, перед нами стоит Мокрый.
– Пошли поговорим… - добавляет с вызовом.
Я в который раз отмечаю про себя, какой он мерзкий тип. Прямо помыться от него хочется.
– Ты мне неинтересен, - с прохладной надменностью отвечает ему Арсений. Я чувствую пальцами, как колотится его сердце и вибрируют мышцы. Делает глубокий вдох.
– Говорить, соответственно, тоже не о чем, - едва держа себя в руках, продолжает он.
– Но если ты ещё раз подойдёшь и позволишь себе какой-то неадекват, я тебя размажу по асфальту…
Взгляд Мокрого стекает куда-то на пол. Я машинально тоже опускаю глаза и вижу возле ботинок Арсения ключ с биркой, на которой указан номер кабинета.
Величко быстро наклоняется и отправляет его обратно в карман. Я улавливаю неловкость и напряжение.
– Оу, ну конечно, - елейно и во всеусшание начинает скабрезничать Павел, - понимаю, что сейчас вам не до меня. Но как закончишь с ней, - демонстративно смотрит на часы, - да, думаю, что минут тридцати тебе хватит, я жду тебя на парковке. Расскажешь, как оно. Ирмой я доволен…
Мне становится дурно от того, что я, наконец, понимаю, о чем идёт речь, но не понимаю, при чем тут ключ от кабинета. Ну не могут же они прямо в институте устраивать разврат. Или могут?
– Капец тебе… - со злым шипением вдруг срывается Арсений и кидается на Павла, нанося кулаками пару хлестких ударов, пока тот не успевает прикрыться.
Они кружат, периодически жестко сцепляясь, как заправские боевые псы.
Студенты выстраиваются в полукруг, образуя что-то типо ринга. Многие достают телефоны и начинают снимать.