Его любимая девочка
Шрифт:
– Желтый, - выбирает для меня самый крайний и сложный для попадания.
– Легко!
– прищелкиваю языком.
Точным движением посылаю дротик вперёд. Через секунду раздаётся характерный хлопок, и густая желтая жижа начинает стекать по холсту вниз.
– Класс!
– от всплеска восторга Алиса вцепляется в мою руку и звонко смеется.
– Дай попробовать!
– Давай красный, - выбираю для неё шар строго посередине и подаю дротик.
Высунув язычок, прицеливается и бросает.
– Попала!
– радуется она, хлопая
– Твоя очередь.
– Давай вместе, - подаю ей три дротика, и три оставляю себе.
– Раз, два, три!
Мы синхронно бросаем дротики. Краска брызгает в стороны из проколотых шаров и ложится на холст жирным слоем с причудливыми пятнами и потеками.
Я вспоминаю, как рисовал точно так же с мамой. Она придумала это, когда я заболел ветрянкой. Та картина до сих пор висит в моей комнате. Мне хочется показать ее Алисе, но боюсь, что приглашение в спальню она точно неправильно оценит.
Закончив с рисованием, мы осторожно снимаем с подставки картину и немного качаем ее, давая разойтись крупным каплям краски.
– Красиво вышло, - любуется результатом Алиса.
– Как делить будем?
Повинуясь порыву, окунаю палец в белую краску и, глядя Алисе в глаза, веду им по холсту, вырисовывая контуры сердца.
– Пусть принадлежит тебе, - отвечаю. Получается двусмысленно. Но я, наверное, так и хотел.
Мой пульс подлетает, дыхание сбивается… Болезненное чувство в груди нарастает и просит быть высказанным. Иначе, как с ним жить то дальше? Чувствую себя так, будто прибило температурой под сорок. Ну! Это же так просто… «Я тебя люблю». Нет, нельзя. Рано… Оказывается, ты ещё и трусоват, Арс!
Под немигающим и растерянным взглядом Алисы уношу картину на стол.
– Пусть высохнет, - комментирую. Получается хрипло.
– Отдам тогда.
– Спасибо, - отвечает она смущено .
– Мне, наверное, уже домой пора. Поздно.
– Да, конечно, - растеряно киваю, ещё окончательно не придя в себя.
А дальше… я вообще не понимаю, как это происходит, но свет в доме гаснет. Мы с Алисой сталкиваемся в дверях.
Глава 34. Это слишком…
Это близко. Слишком, чтобы не среагировать и не обнять ее. Не вжать в дверной косяк, да, вот так. Ближе, ещё крепче. А теперь найти ее губы и целовать.
Мою голову окончательно отрывает, руки не слушаются, хулиганят. Губы настойчиво двигаются, присваивая нежный девичий ротик, и я не хочу тормозить! Мне горячо так, как не было никогда в жизни.
– Арс, остановись, - шепчет Алиса.
– Арс, ну пожалуйста, - с легкой паникой. Нужно понять, почему света нет…
– Да, да, - я с мучительным стоном торможу и ещё несколько раз коротко целую. Убейте меня! Это просто издевательство!
– Держись за руку, - переплетаю наши пальцы.
– Сейчас глаза привыкнут к темноте, но до щитка надо дойти. Он на первом этаже.
– Лимонщики идут, - хихикает она.
– Кто?
– оглядываюсь, не понимая.
– Ну ты чего? Никогда в детстве в лимонщиков не играл?
– искренне удивляется Алиса.
– Это же полицейские из мультика. От них надо прятаться, особенно в темноте.
– О Господи, - смеюсь в ответ.
– Это же какой-то детский сад.
– А ты типо вырос, - фыркает она.
– А ты не заметила?
– мурлыча, дергаю Алису на себя и вжимаю в край перил.
– Я и жениться на тебе могу… - шепчу ей в губы и уже собираюсь снова поцеловать, как в доме вспыхивает свет.
– Ты уж институт закончи, - совершенно неожиданно со стороны прихожей раздаётся грозный голос отца, - а потом девочек совращай.
Алиса покрывается равномерным красным румянцем и прикрывает глаза.
Прячу ее за спину и поворачиваюсь к отцу с его «как там ее…»…
– Ты же должен был завтра вернуться? Или родителям не понравился?
– ухмыляюсь.
Отец подходит ближе.
– Не дерзи… - рычит предупреждающе.
Алиса выходит из-за моей спины.
– Здравствуйте, - говорит тихо, - извините за вторжение, я уже ухожу.
Она огибает нас по дуге и идёт к входной двери.
Проходя мимо кухни, здоровается с «как там ее…» и начинает быстро одеваться. Туфли, куртка… От звука молнии я будто отмираю.
– Алис, постой, - срываюсь с места!
Но она только ускоряется, вылетая за дверь.
– Зачем ты так?!
– со злостью разворачиваюсь к отцу и, не контролируя эмоций, бью его ладонями в грудь.
– Что? Неприятно?
– оскаливается он.
Во мне вдруг гаснет весь запал агрессии. Я смотрю на отца почти с жалостью. Нет, «лимонщики» - это не детский сад. «Детский сад» - это увидеть рядом с сыном девушку, которая реально дорога и все испортить.
– Да, непритно, - отвечаю тихо.
– Извини, если тебе когда-то было тоже.
Разворачиваюсь и ухожу к дверям.
– Арс… погоди, - окликает меня отец.
– Ты когда вернёшься?
Подавив в себе острое желание огрызнуться и ответить «никогда», надеваю куртку и разворачиваюсь.
– Через час, - выдыхаю.
– Там лапша на столе. Я не знал, какую выберет Алиса и заказал лишние.
Распахиваю дверь и выбегаю на улицу, сразу оглядываясь по сторонам в поиске Алисы.
Она стоит под фонарем и что-то делает в телефоне, периодически вытирая щеки тыльной стороной руки.
– Алис, - я подлетаю к ней и беру за плечи.
– Извини меня. Не принимай на свой счёт. Это наши с отцом терки.
– Терки?
– поднимает она глаза и ещё раз пытается перезагрузить телефон.
– Здесь локация не ловит, а адреса я не знаю, - с досадой.
– Хотела такси вызвать.
– Я отвезу, пойдём…
Отрицательно мотает в ответ головой.
– Лучше - такси…
– Алис, пожалуйста, - прошу ее. Беру лицо в ладони и вытираю слёзы.
– Я ему не понравилась, - закусывает она губу.