Его любимая девочка
Шрифт:
– Арс, да, походу, ты был прав, это из-за неё мы просрали триста штук, - угрожающе шипит друг.
– Ты вообще понимаешь, что натворила?
– Миха… - обрываю его, но поздно.
Девушка на ходу скидывает с ног туфли и выставляет их вперёд шпильками, как оружие.
– Не подходите!
– вскрикивает, - А то кину!
Я даже не успеваю ничего сообразить, как пользуясь нашим секундным замешательством, она прямо босиком срывается с места и ныряет в ближайшие кусты.
– Миха, давай за ней!
– срабатывает во мне режим охотника и где-то
Щёлкаю на бегу брелоком сигнализации и разгоняюсь следом за девчонкой.
– Шахов, - кричу другу, - давай по аллее с другой стороны.
Услышав мой голос, эта вредительница оборачивается и припускает ещё сильнее. Розовые пятки в капроне сверкают в свете фонарей. Откуда вообще у неё такая скорость? На нехилый разряд по атлетике тянет.
– Нихрена себе топит, - уже метров через сто задыхается Миха.
– Курить бросай!
– кричу ему, а сам чувствую, что бегу, в общем-то, тоже на пределе возможностей.
Да, блин. Вот это косяк. Это вам не лица на татами мутузить.
– Давай сюда!
– глубоко глотая воздух, тормозит Миха и кивает на узкую вытоптанную дорожку.
– К зелёным семиэтажкам, скорее всего, бежит.
– Здесь срежем.
– Давай, - соглашаюсь и, пробегая мимо него, даю подзатыльник.
– Ускоряйся, ну! Сейчас упустим…
– Не упустим, - пыхтит он, но все-таки догоняет.
И оказывается прав! Тропинка выводит нас прямо на детскую площадку перед семиэтажкой. Наша бегунья, немного сбавив темп и продолжая оглядываться, приближается к ней со стороны главной дороги. Распускает волосы, потому что хвост совсем растрепался, и взбивает их пальцами, ловя ветер.
Меня дергает от картинки, как красиво распадается каскад русых волосах по ее плечам.
Срываюсь девчонке на перерез останавливаясь так, что бежать ей становится некуда. Слева по бордюру припаркованы тачки и огорожена площадка, а справа клумба и небольшой забор.
– Попалась, - хмыкает Миха.
– Тихо, - шикаю на него.
– Давай вот сюда.
Заходя в темный участок без света фонаря, ждём когда девчонка подойдёт ближе. И когда между нами остаётся расстояние в длину пары машин, я не выдерживаю и делаю шаг вперёд.
– Добегалась!
– рявкаю. Получается слегка агрессивно из-за бурлящего в крови адреналина.
– А теперь ты никуда не денешься...
Глава 9. Триста килограмм.
Алиса
Мое сердце колотится на разрыв, как у кошки, которую посадили в ванную и включили воду. А в голове звенит голос этого хама и мажора: «я тебя нашёл.» Это значит искал? Да, ещё они что-то про триста тысяч говорили. Господи… Как теперь идти в институт? Как мне быть? Зачем я вызывала полицию? Мне что? Больше всех, как всегда, надо было?
Оглядываюсь, сбавляя темп. Кажется, оторвалась. Хренову тучу времени на такой скорости не бегала, но тело вспомнило, слава Богу. Вот он был - звездный час восьми лет легкой атлетики. И в награду колящий бок.
Стараясь восстановить дыхание, оглядываюсь ещё раз. Парней нет. Перехожу практически на шаг и распускаю вспотевшие волосы. Не хотела сегодня мыть голову, но теперь придётся. Надеваю резинку на запястье и замечаю, как нервно подрагивают пальцы.
Почему люди бывают такими уродами? Самые опасные из них - это богатые беспредельщики, не знающие слов «нет» и «нельзя». Пересыщенные, ленивые, скучающие. А мне вот некогда скучать, потому что если туфли я спасла, то колготки теперь придётся покупать новые.
Смотрю на крупные стрелки на коленях и едва не рыдаю от жалости к себе. Скорее всего, это та девушка, на которую я вылила колу, рассказала Арсению, что я теперь учусь вместе с ними. А узнать домашний адрес в деканате - это дело техники… Прижимаю туфли к груди, запахиваю куртку и уже радуюсь тому, что почти дома и сейчас, наконец-то, согрею в тёплой воде замёрзшие от сырого асфальта ноги, как из темноты на меня снова выходят две мужские фигуры.
– Добегалась, - угрожающие понижает голос мажор, - А теперь ты никуда не денешься, детка.
Я испуганно замираю и понимаю, что деваться мне некуда.
– Да что вам от меня нужно?!
– вскрикиваю.
– Денег у меня все равно нету и не предвидится! Вот, - разгоняюсь по внутренним рельсам истерики и выворачиваю карманы курточки, - сотка на проед, мелочь и две тысячи на работе дали. Надо? Забирайте!
– швыряю им под ноги копейки, а бумажные деньги оставляю зажатыми в кулаке.
– Не истери, - хмуро смотрит сначала на асфальт, а потом на меня Арсений и делает шаг вперёд.
– В копилку свои сокровища засунь. Ты понимаешь, что если остальные участники гонки узнают, что это ты вызвала ментов, то тебя просто поставят на счётчик.
– Счётчик?
– от бандитского сленга меня начинает потряхивать.
– Какой счётчик?
– Круговой с процентами, - хмыкает второй парень.
– Вы просто больные, - неверяще мотаю я половой.
– Если вы ещё раз попытаетесь меня преследовать, я напишу заявление в полицию. На всех напишу!
– выкрикиваю.
– Вас нужно принудительно лечить. Работой. На благо общества.
– Ты бы следила за языком, - угрожающие рявкает Арсений, - если не хочешь себе проблем.
Я вижу как он подаётся вперёд и уже оглядываюсь, чтобы оценить варианты отступления, как из-за припаркованных машин на дорогу выходят мой сосед с алабаем.
Я понимаю, что Семён снова разрешил бедному псу съесть мороженого, и теперь у него крутит живот, но впервые и малодушно этому рада.
– Бруно, голос!
– кричу псу.
Он, услышав меня, навострят уши, разворачивается и начинает рваться с поводка, лая и утягивая хозяина в мою сторону. Лает, правда, совсем не грозно, но этого оказывается достаточно, чтобы мои обидчики замерли и расступились, пропуская ко мне собаку с ее хозяином.
– Алис, - моментально оценив мой внешний вид, напрягается Семён.
– У тебя все нормально?