Его маленькая слабость
Шрифт:
Хмурюсь. В конце концов… я же за этим и приехал. Чтобы уйти.
Ветхий диван предательски скрипит пружинами, когда я поднимаюсь на ноги…
Глава 10
АНЯ
Ночной разговор многое расставил по местам в моей голове.
Мне было сложно уловить эту тонкую грань, что отделяла Глеба заботливого и понимающего от непреклонного и грубого. Теперь знаю. И дело не
Все его противоречие, грубость и злость, это лишь защитная реакция глубоко травмированной души. Когда он не под градусом, у меня складывается ощущение, что он бесконечно обороняется. Я буквально кожей ощущаю его напряжение. И понимаю, что не имею права своим присутствием терзать его дальше. Он отчего-то чувствует вину передо мной. А я не хочу этого.
Потому, как только он сказал, что отправит меня домой, я выдохнула с облегчением. Меньше всего мне хочется становиться для этого человека обузой.
Однако я чувствую, что его тяготит это решение. Чтобы ему было проще, стоит постараться не выглядеть жалкой. Меня тошнит от собственной беспомощности. Не хочу, чтобы его глаза глядели на меня сочувственно…
Вожу пальцами по стене, очерчивая неровные стыки бумажных обоев. Пытаюсь свыкнуться с мыслью, что это теперь мой новый-старый дом. Так тому и быть.
Лишь бы он поскорее ушел. Боюсь снова сделать что-то не так. Боюсь снова ощутить гнев человека, который в моем сознании засел в образе всей вселенной. Боюсь почувствовать его жалость. Это все не то…
Прислушиваюсь к звукам в комнате. Может он и вовсе уже ушел? Нервно шарю перед собой рукой и натыкаюсь на глянцевую поверхность двери. Вряд ли бы он смог пройти мимо меня, оставшись незамеченным.
Толкаю дверь, закрывая до упора, чтобы услышать, если кто-то ее станет открывать. Мне в лицо ударяет порыв воздуха из коридора, в котором явно прослеживается запах старости, дыма и залежавшейся мокрой тряпки. Прикрываю ладонью рот, ощущая, как к горлу подкатила тошнота. Однако уже через секунду забываю об этом, так как голову словно тисками начинает сдавливать. Отшатываюсь в сторону, не в силах сдержать болезненный стон. Упираюсь лопатками в холодную стену, и начинаю оседать, чувствуя, как сознание норовит покинуть меня.
Перед внутренним взором возникает странная картинка.
Тесная комнатушка с ковром на стене и ветхим диванчиком. Я более чем уверена, что сейчас нахожусь именно в этой комнате. По запаху понимаю. Этот смрад даже с потерей памяти сложно из сознания выкурить.
Словно со стороны наблюдаю, как привычным движением мои руки припирают покрытую потрескавшейся краской дверь поплотнее, стараясь спрятаться от этого запаха. Падаю на скрипучий диванчик, и открываю какую-то книжку.
Света не очень
Попытка вспомнить, от какой конкретно реальности я хочу сбежать, приводит к новой вспышке.
Дверь в потрескавшейся краске неожиданно открывается, хлопая о стену. От испуга выпускаю из рук книгу. Увидев в свете, льющемся из коридора, грузную мужскую фигуру, вскакиваю на ноги.
— Ну, привет, куколка! Вип-клиент пожаловал!
О нет-нет-нет! Пожалуйста, только не это! Я ведь не промышляла торговлей своего тела?! Глеб ведь говорил, что я была хорошей девочкой!
Хотя откуда он может знать, чем я занималась вне работы…
Меня накрывает паника. Кажется, я больше ничего и знать не хочу. При таком раскладе, лучше уж оставаться без памяти…
Однако новая вспышка воспоминаний врывается в сознание.
Грязные руки сжимают мои запястья, не позволяя вырваться. В лицо летит кольцо дыма.
— Сегодня не отделаешься. Матушка свалила на рынок. Так что дома только мы с тобой, — табачное дыхание гогочет мне в лицо.
Я отчетливо осознаю, что уговоры не возымеют ровным счетом никакого успеха. Очевидно это не первая наша схватка.
Изворачиваюсь и бью мерзавца коленом в пах. Он с воплем складывается пополам, вынужденно отпуская мои руки. Недолго думая, хватаю с дивана настольную лампу и бью ею негодяя по голове.
— Еще раз ко мне прикоснешься, я на тебя заявление накатаю! — осекаюсь.
В растерянности гляжу, как по виску мужика струится кровь, а сам он с протяжным воем валится на ковер…
— Ты что-то вспомнила? — словно сквозь вату слышу голос Глеба.
Я кого-то убила? Неужели я действительно убила этого человека?! Какой ужас!
— Все еще больно? — не отступает вкрадчивый голос.
— Нет, — выдавливаю в ответ.
Хочу подняться с дивана. Нужно срочно проводить Глеба.
— Тогда чего опять ревешь? — он останавливает меня.
— Н-ничего.
Что я натворила?!
— Не смей врать. Иначе я немедленно развернусь и уйду, — снова злится.
Все правильно. Вам лучше уйти. Я ужасный человек.
— Уходите, — выдавливаю, глотая слезы.
Слышу, как скрипят пружины. Отворачиваюсь. Его не должны останавливать мои истерики.
— Ладно, — тихо рокочет за моей спиной голос. — Пойдем другим путем. Я не уйду, пока ты не расскажешь.
Да что он творит?! Какого черта ему от меня надо? Я же вроде ему пытаюсь жизнь облегчить, чего он упирается-то?!