Его маленькая слабость
Шрифт:
— Анют, — кладу свою похолодевшую ладонь на ее лоб. — Ещё болит?
— Немного лучше, — шепчет.
— Ты… что-то вспомнила? Доктор сказал, что воспоминания могут вспышками возникать. Из-за этого и голова болеть может.
Молчит. А щеки румянцем покрываются. Значит, что-то вспомнила…
— Расскажи мне.
Она вдруг садится на кровати. Ноги спускает. Обнимает себя за плечи руками дрожащими.
— Не могу, — бормочет.
— Меня вспомнила? — настаиваю я, желая знать, что из того, что между нами было, она могла
— Нет. Нечего рассказывать, — упрямится девочка.
На ноги неуверенно поднимается. Пошатываясь, кровать обходит. Хочет уйти от меня. Ловлю ее руку.
— Не отпущу, пока не расскажешь.
— Я… не знаю, что это было, — смущается. — Просто ощущения…
— Ощущения? — переспрашиваю, подтягивая к себе.
— Да. Такие знакомые. Будто…
— Будто подобное уже было? — заканчиваю за неё.
— Да.
— И что же тебя так смутило?
— Не хочу думать, что я была потаскухой, — выдавливает.
Руку свою выдергивает. Идёт к двери неторопливо. Поднимаюсь, устало потирая переносицу. Сейчас бы спать завалиться. Да не могу отпустить ее. Кладу руку на дверь. Соблюдаю дистанцию. Однако чувствую тепло ее кожи на своей.
— Ты же цветочек нежный. Ну, какая из тебя потаскуха? К тебе прикоснись, — скольжу пальцами по тонкой шее, — и ты уже дрожишь вся. Опытные девочки так себя не ведут.
— Буду знать, — выдаёт обиженно.
Ручку с психу дергает. А я на ее шею залип. Склоняюсь. Касаюсь губами. Аня сдавлено стонет и тут же в моих руках поворачивается.
— Мы же почти не знакомы! Верно? — выдаёт с надрывом. — Вы были моим начальником и что же… я… я так просто… отдалась?
— Так вот что тебя беспокоит? Волнуешься, что мы мало знакомы? — усмехаюсь.
Подхватываю на руки. Возвращаю на кровать.
— Ну, давай знакомиться, — выдыхаю, укладываясь под одеяло.
— Что вы делаете?
— Устал я. Но пока не усну, можешь спрашивать все, что тебя интересует. Уходить не разрешаю. Трогать не буду.
Видимо немного подумав, Аня все же решается задать вопрос:
— Вы знаете обо мне хоть что-то?
— Ты у меня в «Gold’е» барменом была. Особо ни с кем не общалась. Клиенты от тебя тащились, конечно. Еще бы, кукла такая… Но я никогда ни с кем тебя не видел. Так что не выдумывай там себе ничего. Приличная ты девочка, — задумываюсь на несколько секунд и продолжаю: — Я тебя сначала вообще брать не хотел. Но ты как пиявка прицепилась. Три дня штурмовала мой кабинет, пока я не сдался. Взял на испытательный срок. Ты конечно бутылок перебила немеряно. Но твоя настырность подкупала. Вот я и оставил тебя. Пришлось даже на твой размер отдельно платье фирменное заказывать. Ты у нас, так сказать «не стандарт».
Замолкаю, сам удивляясь, что, оказывается, знаю о ней больше, чем предполагал.
— Почему это было для меня так важно? — бормочет под нос.
— Я тоже удивился твоей настойчивости. Вроде не такая уж престижная работа
— Поделитесь наблюдениями?
— Ты петь хотела. У меня единственного в городе в клубе не голая электроника стоит. Тебе микрофон нужен был.
— Я пела? — удивляется.
— Потрясающе, — зевнув, протягиваю я.
— Почему тогда не в певицы сразу напрашиваться?
— Трусиха ты. Дрожала каждый раз, когда после закрытия клуба перед пустым залом на сцену выходила. Боялась.
— А вас значит, не боялась?
— Нет, — нагло вру, чтобы она не решила снова стесняться своего голоса передо мной.
— Значит… между нами действительно что-то было? — решается.
— Мхм, — мычу. — Когда выздоровеешь, повторим.
— А если не выздоровею?
— Выздоровеешь, Невеличка, — подтягиваюсь к ней, и кладу голову на ноги. — Если спать не хочешь… споёшь для меня?
Глава 2
ГЛЕБ
Открываю глаза. И какое-то время просто продолжаю смотреть на цветастый принт. Незнакомый. Уж явно все эти бабочки-цветочки не соответствуют моему стилю. Предпочитаю классику. А это слишком экстравагантно, даже чтобы использовать в качестве постельного белья.
Где мои чертовы консервативные серые простыни? Вижу только цветочки. Они отчего-то шевелятся, будто дышат.
До меня наконец доходит, что это атрибут одежды. Поворачиваю голову и утыкаюсь взглядом в подбородок хозяйки пёстрого принта.
Вот черт…
Что я тут вчера устроил? Осторожно поднимаю голову с колен девушки и тут же запускаю пятерню в свою шевелюру. Бошка трещит. Сколько я вчера выпил? Знаю ведь, что градус влияет на меня не слишком благотворно, и все равно время от времени прикладываюсь.
Это все от безделья.
Проблема в том, что я не чувствую дурмана в привычном смысле. Однако что-то меняется внутри. Веду себя странно. Делаю что-то мне несвойственное. Словно становлюсь другим человеком.
Я же и эту девчонку тогда с дуру… Дьявол!
Хорошо хоть не додумался повторить этой ночью. Иначе бы точно не отделался.
Конечно, голос у неё действительно потрясающий. Но это ещё не повод для совместного проживания. Все равно, как если бы мне духовой оркестр слушать нравилось. Это же не значит, что я обрадуюсь, найдя музыкантов в своем доме.
А собственно что меня пугает? Вроде в любви не клялся. Замуж не звал. У меня перед ней никаких обязательств. Да, беспомощная. Но и я не сиделка. Есть же интернаты какие-то…
На мгновение замираю, залипнув на мирно опущенные реснички. Что-то во мне словно противится пробуждению. Но я должен поскорее прийти в себя, чтобы выгнать этого сентиментального ублюдка из моей души, а незваных гостей из дома. Ощущение, будто у меня скоро разовьётся биполярное расстройство на хмельном фоне.