Его огонь горит для меня. Том 2
Шрифт:
Больше тему свадеб Ринар не поднимал, но один раз попытался поцеловать, за что тут же получил пяткой по голени. Синяк у него на щеке приобрёл лёгкий лиловый оттенок. Сводить он его по-прежнему не спешил, подвергаясь шуткам со стороны остальных попутчиков. Видимо, на жалость давит. Или на совесть. Вот только они при виде трёх любовниц оперативненько атрофировались, так что пусть ждёт, пока новые вырастут.
Спускались к берегу мы долго, Мирт вообще решил устроить мне аттракцион и то спускался, то поднимался широкими прыжками. От страха я всё время жалась к его наезднику.
Ринар был молчалив, обходителен, нежен и доволен собой. И если первые три пункта меня устраивали, то с последним нужно было что-то решать, ибо бесил неимоверно. Пару раз даже думала снять браслет и выкинуть подальше в лесок. Но камушки так красиво мерцают. И вообще, браслетик не виноват, что его даритель такой гад? А ему в кустах будет грустно и одиноко.
— Нужно напитать браслет твоей кровью. После привязки его уже нельзя будет ни украсть, ни потерять.
— Что он делает?
— Это просто щиты разных стихий. Реагирует на твой страх.
— Тогда он бракованный.
— Почему? — искренне удивился он.
— Потому что я за сегодняшнее утро чуть не поседела от страха, а ему хоть бы хны.
— Если бы ты упала с Мирта, тогда щиты бы активировались и смягчили приземление. Значит не так уж сильно испугалась.
— Как напитать его кровью?
— Давай руку.
Я подала руку с браслетом, но Ринар взял меня за другую, погладил тонкую кожу на запястье и прошёлся ласкающим жестом по ладони, а затем уколол безымянный палец кинжалом.
— Ай.
Выступившую каплю размазал по браслету — понемногу на каждый камушек и чуть-чуть на металлическую оправу. Кровь сначала засветилась, затем впиталась в браслет. Сияние изумрудов стало ярче, а затем приглушённо затихло, успокоившись. На ранку на пальце потёк огненный ручеёк.
— Лечить я не могу, но вот заставить кровь остановиться — да. И рану прижечь, чтобы зараза не попала.
— Ай! — возмущённо вскрикнула я, а он уже целовал ладонь и пальчики один за другим, пока я не вырвала руку.
Сейчас мы ехали практически по равнине, по редкому лесу, спускающемуся к белому песчаному пляжу. Деревья тут были преимущественно хвойные с фиолетовыми, красными и пурпурными иголками. Я восхищённо вздохнула, любуясь этим сюрреалистичным пейзажем.
— А у нас деревья зелёные. Сосны и ели с зелёными и голубоватыми иголками.
— Странно, наверное, выглядит, когда всё зелёное.
— Странно, когда всё бордовое! — насупилась я и отвернулась.
— А что ещё отличается?
Я сначала задумалась, о чём ему рассказать, а потом вспомнила, что я вообще-то его игнорирую. Фыркнула и передёрнула плечами, чтобы показать, что общаться я с ним не намерена. Этот нахал поцеловал в плечо и зашептал, как сильно меня любит. Уши сами развесились, мысли разбежались, а в пустой голове только и звучал его хрипловатый голос. Он принялся перечислять, что обязательно со мной сделает, когда я его прощу, и жар внизу живота непрозрачно намекал, что организм нисколечко не против такого поворота событий. А Мирт, проходимец, отстал от остальных, шагал мягко и вообще делал вид, что его тут нет.
Ладони Ринара уже не просто придерживали меня в седле, а скользили по телу, обжигая даже через одежду.
— Перестань!
Он плавно отпустил меня и наконец замолчал. Настроение от этого у меня испортилось ещё сильнее. Вот что за незадача? И приставания бесят, и их отсутствие. И даже не знаю, что сильнее. В молчании мы вышли из пролеска и перед нами раскинулась широкая полоса белого пляжа. Эх, жалко, что погода была такая пасмурная, иначе можно было бы в море искупаться!
До чужого лагеря мы шли ещё почти два часа.
Первыми шли талиры Аркая, Эддара и наш, а остальной отряд пристроился за нашими спинами. Вельма жадно вглядывалась в фигуры на песке, Лисса улыбалась, узнав корабли, а я просто разглядывала два лагеря. Теперь уже чётко было видно, что минхатепцы устроились на отдалении от варваров. Их смуглые черноволосые фигуры темнели вдалеке, а ближе к нам был лагерь северян. Мы подошли уже практически вплотную, когда взгляд уцепился за знакомый силуэт. Черноволосая девушка знакомым раздражённым жестом откинула прядку волос со лба, и я замерла в неверии. Затем сердце устремилось в бешеный галоп, и я молниеносно перекинула ногу через Мирта, соскользнув на землю и припустив по влажному песку со всей возможной скоростью.
— Карииииина!
Девушка обернулась, всплеснула руками и с визгом бросилась мне на встречу. Следом кинулся могучий рыжеволосый мужик, но он стоял дальше и не успевал её поймать. Не могу сказать, что очень любила двоюродную сестру раньше, но сейчас, увидев её, я была вне себя от счастья.
— Алиночка!
Мы сшиблись где-то посередине пути, повалились на песок и расхохотались. Я сжимала сестру в объятиях и захлёбывалась в радостных слезах.
— Кариночка, ты жива!
— Конечно, жива! Глупости, что со мной будет! Я просто не там вышла из портала.
— Кари, тебе нельзя! — возмущённо пробасили сверху, отцепили меня от сестры, подняли её на ноги и отряхнули от песка.
— Что мне нельзя, радоваться? Ты сам знаешь, как я переживала. Это гораздо хуже, между прочим! — ответила Карина, но как-то тепло, а не ворчливо. И посмотрела на своего спутника с такой искренней любовью, что я опешила. Это наша ледышка Карина или её подменили? Сам стоящий рядом с ней варвар был хорош — высокий, стройный, широкоплечий, но лицо было иссечено старыми шрамами, отчего он выглядел угрюмо или даже агрессивно.
Светло-карие глаза смотрели на меня цепко и настороженно, но спокойно. Лицо северянина было словно выточено из камня. Резкие линии подбородка и скул, густые ровные брови, прямой нос, высокий лоб и узкие губы. Красавцем его, конечно, не назвать, но в нём чувствовалась сила, решительность и основательность. А ещё он любил сестру. Это ощущалось в том, как бережно он отряхивал её ладошки от песка, как притягивал к себе и хозяйским жестом клал руку на живот.
— Падать нельзя, — строго сказал он, а до меня постепенно начало доходить.