Его проклятая Любовь
Шрифт:
— Руки мыл? — рычит она на него…
— Да мыл я… — закатывает глаза он и снова протягивает руку к бутербродам. Берет один, откусывает. — Ну а если даже не мыл… Подумаешь, сожру парочку микробов? Все равно мои… — говорит он, а стыдно Жанне Викторовне, что я замечаю по ее покрасневшим щекам. А мне весело… И как-то необычно наблюдать за МУЖЕМ и ЖЕНОЙ. В нашем роду всегда были одни МАТЕРИ… Матери одиночки.
— Ой, Валерик… Любочка, а ты почему не ешь? — спрашивает у меня она, а я пожимаю плечами. Не знаю, что ответить… Аппетит почти на нуле, да и неудобно как-то.
— Неужели
— Нет! — практически выкрикиваю я. — Поесть я люблю, — честно признаюсь, а мужчина кивает на мой ответ.
— Похвально… Тогда ешь… Хоть попробуешь, что ты нам наготовила! — смеется. Неужели невкусно?
Пробую и чуть не выплевываю обратно…
— Пересолила! — констатирую я. Со мной такой впервые… Как бы я не косячила, но все, что касалось приготовления пищи, всегда проходило на высшем уровне, когда я готовила одна… Еда, — это единственное, что «не кусалось».
— Я же говорю, влюбилась! — показывает мне большой палец Валерьян Николаевич.
— Да ну тебя, Валерик… Вот если Любочка сбежит, я скажу Макару, что это все ты виноват. Сам будешь перед ним оправдываться.
— Заладила, сбежит-сбежит! Никуда она не сбежит, — подмигивает мне дядя Валерик. — Потому что, по тому, что они с нашим сыном пережили сегодня, понятно одно — оба ориентируются, как кроты.
Не сдерживаюсь, смеюсь и довольно громко…
— Видишь, у девочки все нормально с чувством юмора… Кстати, Любочка, расскажите нам о себе?
Мы еще некоторое время болтали, пренебрегая правилом «когда я ем, я глух и нем»… Повезло Макару с семьей, очень добрые и веселые люди.
Моя мама тоже когда-то была веселой. А потом родился Колька, появилось еще больше забот, денег стало еще меньше. Но она из кожи вон лезла, чтобы прокормить нас. И несмотря на чрезмерную усталость, она всегда пыталась одаривать нас с братом любовью и заботой, она пыталась улыбаться. Но все было понятно по ее вечно грустным глазам.
Я так мечтала, что у меня будет более-менее нормальная работа, что я смогу обеспечивать свою семью всем необходимым… Что теперь мои любимые не будут ни в чем нуждаться. А по факту придется возвращать домой без вещей, без денег и с разбитым сердцем. На своей шкуре пришлось убедиться, что Москва не жалует приезжих…
Желаю дяде Валере и тете Жанне спокойной ночи, а сама быстрым шагом направляюсь в комнату Макара. Нет сил даже на то, чтобы поплакать, хотя на душе на самом деле паршиво. Залезаю под теплое одеяло, приятно пахнущее сиренью, и практически моментально засыпаю.
— Люб! — слышу сквозь сон голос Макара. Он мне снится… — Люб, нам поговорить нужно…
— Угу… — продолжаю спать. Чувствую что-то холодное на своем лице, раскрываю глаза. Макар сел на кровать рядом со мной и гладит мое лицо своими ледяными руками.
Это самый приятный сон в моей жизни. Так пусть этот сон не заканчивается.
Тяну Макара на себя, по-хозяйски закутывая его одеялом.
— Люб? — шокировано шепчет он.
— Лежи… Тебе
Глава 32
Я давно не спала так хорошо… Наверное, сон был особенно сладок еще и потому, что кровать, в которой я провела остаток ночи и, пожалуй, добрую часть нового дня, пропахла духами Макара.
Когда я открыла глаза, на лице почему-то была странная улыбка. Чувствовала себя легкой, окрыленной и… счастливой.
До тех самых пор, пока не заметила чью-то ладонь, мирно лежащую на моем животе. Сглотнула, не понимая, что сейчас происходит. Медленно повернула голову, чтобы не разбудить спавшего рядом, потому что выяснять сейчас с кем-то отношения мне совершенно не хотелось.
— Макар? — прошептала я, вглядываясь в его лицо.
Что он здесь делает? Он ведь уехал к своей невесте? Почему-то легкость сменилась тяжелым камнем на сердце, окрыленность сменилась ощущением того, что я грязная… А счастье… Счастье испарилось в один миг.
Это был не сон? Макар на самом деле приехал этой ночью… Идеальный мужчина, коим изобразило Макара мое подсознание, в миг превратился в Дьявола, завладевшим моей душой, моим телом… Это просто кошмар…
Одно дело мечтать об этом мужчине, надеяться, что когда-нибудь его сердце освободится, что когда-нибудь Макар будет принадлежать мне одной… А другое… Оказаться в одной постели с практически женатым мужчиной. Как у них все просто: любить одну, а спать с другой.
Как он мог? Неужели он мог подумать, что я ТАКАЯ? Я не такая… Черт возьми, не такая! Неужели он подумал, что раз я приехала из деревни, глухомани, значит, я готова прыгнуть на первого встречного, раздвинуть ноги, простите, увидев его квартиру…
Как я могла? Как я могла разрешить ему сделать это со мной? Кожа до сих пор жжет от его таких сладких, но таких мерзких прикосновений… Места его поцелуев пылают, а мне хочется разодрать кожу в этих местах, чтобы больше не чувствовать…
Как он мог поступить так низко! Воспользоваться моим телом, воспользоваться моей усталостью…
«Я тебя люблю, Люб… Я точно знаю! Ты та, что предначертана судьбой!» — кто знает, были ли эти слова реальностью или это мое подсознание пытается хоть как-то меня утешить, придумывая небылицы. Что есть эта любовь?
Любить одну, а спать с другой… Только и всего…
Пытаясь сдержать слезы, аккуратно отодвигаю руку Макара. Тихонечко встаю, стараясь не нарушить его сон. На полу нахожу кофточку и штаны от пижамы, надеваю их, чтобы скрыть эту пошлую наготу.
В последний раз смотрю на мирно спящего Макара, который почему-то сжимает подушку, на которой я спала. Пожираю глазами его лицо, хотя делать этого нельзя… Я не хочу, чтобы его идеальные черты оставались в моей памяти.
— Как ты мог? — задаю риторический вопрос, который улетает в пустоту… — Прощай! — с трудом выговариваю это слово, не оборачиваюсь… Выхожу из его комнаты… Дверь, оказывается, была не заперта. Понимание этого вызывает еще большее негодование. Бессовестный Макар! Бессовестная Люба… Ведь в соседней комнате спали его родители.