Его сильные руки

Аллен Дэнис

Люсьен ненавидел себя за то, что уступил соблазну, но он слишком сильно желал ее. Она предлагала ему войти в рай, и он не мог от этого отказаться.

Люсьен утопил Энни в прохладных мягких подушках. Он овладел ее призывно приоткрытыми губами. Она ответила на его поцелуй с готовностью. Ее податливое тело изогнулось под его тяжестью, а руки обвили его шею.

– Милая Энни, – пробормотал он, лаская губами ее шею, – что ты делаешь со мной!

Она вдохнула полной грудью и провела руками по его спине вверх, до жестких волос на затылке.

– Я

все это время любила тебя, Ренар. Ты будешь любить меня?

Кто смог бы отказаться от такого приглашения к райскому наслаждению? Но, отдаваясь чувству, желанному для них обоих, не обрекает ли он ее на адские муки?

Он уперся руками в матрас и, приподнявшись, посмотрел на нее. Пламя свечи дрожало на последнем издыхании. Лицо Энни тонуло в тени. Он видел лишь ее мерцающий взгляд, контур лица, изысканное очертание подбородка. Ее губы были приоткрыты, из груди вырывалось учащенное дыхание. Дрожащей рукой он убрал с ее лица мягкий локон.

– Я ничего не могу обещать тебе, Энни. Я не знаю, что случится, когда я…

– Мне не нужны обещания, cher. – Она прикоснулась к его губам кончиками пальцев, заставив его замолчать. – Я хочу лишь того, что случится сегодня ночью.

Он пылко приник к ее горячим губам. Он даст ей то, чего они оба так сильно хотят. Сегодня он будет любить ее со всей страстью, порожденной долгими неделями воздержания. Он должен быть уверен, что она никогда не забудет и никогда не пожалеет о тех нескольких часах, которые им предстоит провести вместе. Он сделает ее своею навеки.

Он взял ее грудь и нежно потер тугой сосок. Она задохнулась от наслаждения, и ответный порыв возбуждения пронзил его.

И снова он отстранился, чтобы взглянуть на нее. Но в этот момент свеча потухла. Темнота. Все погрузилось во мрак, если не считать хрупкого лунного света, который просачивался в комнату через задернутые занавески. Темнота была очень кстати и некстати одновременно – кстати потому, что она не могла видеть его, и некстати потому, что он не мог видеть ее. Может ли он снять свою маску?

– Ренар, – прошептала она и стала гладить его по лицу, касаясь туго пригнанной маски. Она издала глухой стон, когда прикоснулась к его приоткрытым губам. Он ощущал пульс на ее запястье. Ее сердце стучало сбивчиво, как и его собственное. Он судорожно сглотнул, стараясь отвлечься от неуклонно возрастающей потребности удовлетворить свою страсть. Ему хотелось сделать все медленно, чтобы доставить Энни удовольствие.

– Я мечтаю о том, как восхитительно было бы снять с тебя брюки, cherie. – Его голос прозвучал глухо, но жадно, как если бы он, проведя много дней в безводной пустыне, приник к животворному источнику. – Но кажется, они намертво пришпилены к твоей сорочке.

– Да. – Ее звонкий смех зазвенел в воздухе. – Прости, что доставляю тебе неудобство, любимый, но я боялась, что они упадут.

Он улыбнулся, но она ласково, провела по его губам кончиками пальцев, тщательно исследуя каждый их изгиб. Затем поднесла его руку к своим губам, и он ощутил ответную улыбку.

– У

тебя красивый рот, Ренар, – сказала Энни. И после некоторого колебания добавила: – Я хочу прикоснуться ко всему твоему лицу. Ты не мог бы… снять маску?

Люсьен напрягся. Больше всего на свете ему хотелось снять маску, а также остальную одежду.

– Я не уверен, Энни.

– Сейчас все равно слишком темно, и я не смогу увидеть твоего лица. Если ты не хочешь, чтобы я узнала, кто ты…

– Не хочу, – поспешно подтвердил он. – Это может быть слишком опасно.

– Почему ты боишься, что я разоблачу тебя? – обиженно вздохнула она.

– Разумеется, я этого не боюсь. Речь идет о твоей безопасности. Лучше, если ты не узнаешь, кто я.

– А я тебя знаю? – после паузы спросила она.

– Нет, – ответил он, убеждая себя, что говорит правду. Она действительно совсем не знала его. Она не знала Люсьена Делакруа. Она знала лишь Денди, его маскарадный образ.

– Я понимаю, что ты не хочешь снять маску, но…

– Что, cherie? – Он ласково проводил руками по ее обнаженной шее и покатым плечам.

– А мог бы ты снять свой головной убор? Мне хочется потрогать твои волосы.

Люсьен заколебался. Комната была погружена в полный мрак. А волосы – они волосы и есть, не так ли? У всех мужчин волосы одинаковые. Она не сможет опознать его по волосам.

– Хорошо, cherie, я сделаю это, если ты окажешь мне неоценимую услугу.

– Какую?

– Помоги расстегнуть эти чертовы булавки, которыми пришпилены твои брюки.

– Я помогу тебе не только в этом, но и во всем, что ни попросишь.

Люсьен почувствовал, что она улыбается, и представил себе ее соблазнительные губы.

Он оперся на локоть и развязал тугой узел, которым шарф, покрывавший его голову, был затянут на затылке. Он бросил его на пол и провел рукой по влажным волосам. Приятно было дать отдых коже, ощущать, что волосы лежат свободно, хотя, примятые от долгого ношения шарфа, они, наверное, выглядят ужасно. Денди Делакруа следил за прической, его волосы всегда были тщательно причесаны и надушены. Безусловно, Энни не сможет опознать его по прическе.

Они вместе расстегнули булавки, которые держали брюки. В комнате наступила полная тишина, пока они сосредоточенно разрушали еще один барьер, мешающий их близости. Лишь сбивчивое дыхание обоих шумно звучало в тишине.

Чтобы продлить обоюдное удовольствие, Люсьен постарался сосредоточиться на груди Энни, прежде чем стянул с нее брюки. Он сквозь тонкую сорочку сжал ее грудь ладонью и взял в рот сосок. Осторожно покусывая, он одновременно ласкал его языком.

Он слышал, как учащается дыхание Энни, чувствовал, как она схватила его за волосы. Она застонала от удовольствия, от чего его собственное возбуждение усилилось десятикратно. Она изогнулась под ним, а ее ноги беспрестанно двигались. Люсьен раздвинул ей ноги коленом и лег сверху, так что их тела стали полностью соприкасаться и его отвердевший член прижался к ее лобку.