Его сладкая девочка
Шрифт:
— Сам отвезу. Ключи от ворот дай.
— На тумбе лежат. Спасибо, друг.
Новая попытка пробуждения дается нелегко. Голову ломит. Тру виски и недовольно морщусь. Старая травма иногда дает о себе знать. Мне тогда не хило прилетело, когда сорвался на питбайке с маршрута в овраг. Со стоном отрываюсь от подушки и плетусь в душ. Холодная вода должна немного помочь, а потом придется нагружать Дейва поездкой до аптеки.
М—да, не так я планировал провести неожиданные выходные. Не так.
Несмотря на ожидания, душ не помог. Пошатываясь, иду на запах кофе.
— Голова?
В чем Давиду не откажешь, это в проницательности. Странно, что про девчонку утром не подколол. Уверен, что он все понял.
С трудом киваю, подавляя тошноту. Плюхаюсь на стул и тащу к себе кружку Дейва.
— Фу, бля. Как можно пить эту горечь?
— Ну так не фиг чужие таскать, Егорушка.
— Ну да, ну да. Не дай сдохнуть, сделай умирающему сладкий кофеек.
— Чай, Егорка, чай.
— Да, мамочка.
Каждое слово дается все тяжелее.
Друг молча ставит напиток и сахарницу перед носом и уходит.
— Пей и собирайся. За колесами поедем. В деревне около озера есть аптечный пункт.
Заглатываю жидкость и шагаю к машине. Не хочу никуда ехать, хоту лечь и чтобы здесь меня прикопали. Цветочки можно не сажать, мне мокро будет от их полива.
— Да кто же делал эти дороги?
Через двадцать минут черепашьей скорости мы кружим по поселку в поисках нужного здания. Наконец—то. Собрав все силы, вываливаюсь из машины.
К счастью, нужные препараты оказываются в наличии и, закинувшись сразу у кассы, выхожу на улицу. Через десять минут станет легче. Поднимаю голову, смотря на ясное небо.
— А потом, пап, он кааааак раскачался и кааааак прыгнул! И даже брызгов не было!
Опустить голову заставляет смутно знакомый голосок. Оглядываюсь.
Вчерашняя мелочь семенит рядом с коренастым мужиком, звонко рассказывая ему, видимо, про прыжок Дейва. Присматриваюсь к мужу девушки, что так взбудоражила мою фантазию. Черти драные… он же… он же… старик! Седые засаленные волосы, мешки под глазами. На скуле красуется свежий кровоподтек. В голове гудит. Таблетки еще не подействовали, а неожиданная встреча шарахнула сверху.
Глава 03
— Теть Зой, присмотрите сегодня за Марусей? Пожалуйста—пожалуйста. Меня в ночь поставили.
Умоляю нашу добрую соседку оставить малышку у нее. Подружка, которая обычно выручала, слегла с вирусом, а больше обратиться не к кому. Можно в город к однокласснице, давно дружим, тоже не откажет. Но не успею. Поздно позвонили. А отказаться совсем—совсем никак. Девочкам нужна одежда, витамины. Маруське к садику надо купить целый список.
— Конечно, милая. И старшую возьму, и младшую. Утром не торопись, хоть там поспи немного. Знаю же, что на озере весь день проторчали. Опять Иван гульки устроил?
Тяжело вздыхаю и опускаю голову. Смысл рассказывать? И вчера, и сегодня. Утром хоть Дашу до магазина взял, прогулялась с папой. Еще б ему было до нее дело. Как пришел, глаза залил и не помнит про дочерей.
Все соседи давно уже в курсе. Если бы не девчонки, духу моего бы здесь не было.
Устраиваю малышек у теть Зои, отдаю сумку с вещами и лекарствами на всякий случай. У меня есть еще час, чтобы добраться до круглосуточного клуба, где я тружусь сначала официанткой, а после закрытия убираю за гуляющими. Поселок у нас небольшой. Деревня скорее. Но из—за близости Невы настроили домов, объединив в коттеджные товарищества, и теперь в выходные дни у нас гуляют мажоры и любители громко и звонко посидеть. Днем заведение работает как кафе, а ночью превращается в клуб для любителей отдохнуть на широкую ногу. Простым людям там поплясать не по карману.
Если бы тетя Зоя согласилась, я могла бы найти и дневную работу, отдавая ей, например, половину. Дашка вообще самостоятельная уже. Любознательная только. С улыбкой вспоминаю, как она вчера пристала к молодым парням, решившим искупаться. Красивые такие, видные. Машина какая—то незнакомая. В клуб на крутых приезжают, насмотрелась уже. Но такую впервые видела.
Иду вдоль дороги, раздумывая, как бы поговорить с соседкой. Она добрая. А мне бы хоть на лето. Осенью девочки будут в саду, а у меня учеба. Я с таким трудом поступила, прошла на бюджет практически последней. Мне нельзя с него сорваться. Это единственный шанс. И так после школы два года пропустила из—за рождения Машули.
Уже почитала, что пары заканчиваются в районе трех. Значит, если получиться устроить девчонок в круглосуточный сад, смогу найти работу в городе. Общагу мне уже выделили. Спасибо доброму декану, мировая женщина. Без ее вмешательства вообще не знаю, что бы делала.
Ну а на выходные буду приезжать. Девочек забирать. Тяжело будет. Но немного потерпеть. Надеюсь, получится накопить на самую дешевую квартиру, чтобы снимать и съехать с девчатами отсюда.
Кто бы знал, как я устала. Пока Даша была одна, было полегче. Хотя я тогда вообще в школе училась. Но тогда была мама. Она хоть и пила, но днем вполне себе могла присмотреть за ребенком. Но когда после Машиного рождения она совсем слетела с катушек и допилась до чертей, стало невмоготу. Сколько я плакала и просила одуматься. Сколько умоляла. Если б кто услышал.
На похороны, спасибо соседям, еле собрали. Иван даже не пошел, так и просидел со своими дружками. Я тогда себя по кусочкам собирала. Вроде и восемнадцать, вся жизнь впереди… а у меня… пыль вон только. Сколько здесь живу, дорога как была из песка и грязи, так и есть. Странно, что люди, покупающие такие дорогущие дома, никуда не обратятся. Они же свои машины портят. Видимо, каждый считает, что ему нет дела до другого, а сами они и потерпят.
Смахиваю набежавшие слезы. Вообще не люблю себя жалеть. Некогда мне. Но порой взгрустнется. Обычно позволяю себе выговориться у мамы на могилке. Ей, конечно, все равно. А мне хоть деревянному кресту рассказать.
Из раздумий вырывает громкий сигнал, и я отскакиваю с дороги в канаву. Мимо проносится вчерашняя машина. Еще одни богатые мальчики решили погонять. А то, что песок и пыль полетит в дома, они не думают. Хватаюсь за ветки, чтобы выбраться и с ужасом понимаю: на ногу не наступить. О нет. Только не это, пожалуйста!
Рейсовый автобус не остановится, а другого транспорта нет. Мне нельзя прогулять работу.
Дышу глубоко, размазывая мокрые дорожки слез. От обиды и боли хлынули. Сейчас успокоюсь. Слезы все равно не помогут, не уменьшат страдания.