Его Случайный Наследник
Шрифт:
Не нужно тебе сегодня со всякими Арсениями встречаться…
47
Я думала, что не усну, но добрая бабуська сама постелила мне и стоило только голове упасть на подушку меня вырубило.
Проснулась я уже утром.
— Соня, вставай. Или уже. Пора.
Напутствовала баба Нюра, пока я одевалась. Когда я потянулась за сумкой со своими конспектами и уже хотела распрощаться с женщиной получила по пальцам.
—
Задает вопрос невзначай пока я мучаюсь от того, что уже возможно перегибаю палку гостеприимности женщины.
— Я все съем, баба Нюр. Всеядная я. Особенно на вкусности, — отвечаю улыбнувшись.
— Вот и хорошо, славная ты девушка, добрая, без гнильцы. Такой и оставайся.
Продолжаю улыбаться, не зная, что на это ответить.
— Я тебе с картошкой и с капустой напеку. Аккурат к твоему приходу будут тебя ждать. Иди уже. Не опаздывай. На проходной спросишь Клаву. Она тебя проводит.
Киваю бабе Нюре и выхожу из дома. На остановке маршрутку жду не долго, она приходит как всегда переполненная, но я протискиваюсь и занимаю местечко у окна в самом углу.
Немного начинает подташнивать. Опять. Поутру я слишком остро ощущаю запахи. Особенно неприятно, когда ароматы духов смешиваются и где какой парфюм уже не разобрать, а еще и противно воспринимается слишком острый мужской запах, когда рядом становится потный мужичок.
Я буквально впиваюсь в окно и отворачиваюсь. Мутить начинает сильнее. Поэтому стараюсь дышать ртом, а не носом.
Поездка превращается в какую-то изощренную пытку. На нужной остановке вываливаюсь из маршрутки на улицу и передергиваю плечами.
Вдыхаю воздух полной грудью. Нервозность зашкаливает. Чем ближе я подхожу к поликлинике, тем хуже мне становится. Вероятно, причиной всему переживания.
Я подхожу к старому трехэтажному зданию уже на дрожащих ногах, еле держусь, чтобы не грохнуться.
Отчего-то становится отчаянно страшно. Ведь мужчина, который со мной спал слишком жестоко указал на рамки…
— Я не беременна. Не беременна…
Повторяю шепотом, как мантру, списываю тошноту на духоту, которая была в маршрутке. Мало ли от чего может тошнить. Не всегда виной всему беременность!
Когда зашла внутрь, меня начало уже реально трясти.
На постовой симпатичная женщина, которая оказалась той самой Клавой, проводила меня к врачу, который дал направления на анализы. Пока сдавала время опять тянулось, затем вновь я заняла место в очереди к гинекологу.
Время тянулось. Нервы сдавали.
Когда пришла мой черед, я вхожу в кабинет. А дальше меня оглушает. Все как в тумане.
Беременна… Я беременна…
Конечно, я это знала еще до того, как гинеколог озвучил вердикт.
Слишком много симптомов. Я все прекрасно понимала, но сознание отказывалось принимать этот факт.
Ноги сами несут меня обратно в дом бабы Нюры.
Я пропускаю маршрутку и иду пешком. Здесь не так уж, что слишком далеко. Мне нужно пройтись, чтобы собраться с мыслями.
Я не смогу избавится от своего малыша. Даже мысли подобной не допускаю. Предложение врача об аборте всколыхнуло душу.
Не мой это вариант. Не смогу. Никогда.
Но осознание, что на моей карьере и учебе сейчас ставится жирный крест не покидает.
Бреду вдоль дороги и по щекам струятся слезы. Я разбита. Одна ночь с презервативом и я залетела.
Молодец, Вишневская. Так повезти только тебе может!
— Как?! Как такое могло произойти со мной?! Это просто невозможно! Одно единственная ночь и…
И только в эту секунду вспышкой в сознании проскальзывает один маленький эпизод той ночи, который стерся, потому что я уже практически отключалась от усталости и от того дикого напряжения, которое взрывалось в сознании огненными вспышками кульминации.
Тогда я кое-что почувствовала…
Прикусываю губу.
Бабуля оказалась права. Не знаю, как ей удалось угадать. Но я понимаю, что защита действительно порвалась. Может не сильно, не заметно для Лекса, не знаю, но мне хватило, чтобы залететь…
Когда поднимаюсь по лестницам, уже глаза ничего не видят, пелена слез мешает, тянусь, чтобы постучать, но дверь открывается еще до того, как я нажму звонок.
— Ну входи, милая, входи. Не плач. Детка — это радость.
Проговаривает бабушка, а я падаю на женщину и реву у нее на плече.
— Ну-ну, ты чего, Алинушка. Семя дало свои плоды на благодатной почве. Судьба это твоя.
Гладит меня по спине и заводит в квартиру. Я оказываюсь на кухне и почти грохаюсь на стул, продолжаю плакать.
— Поешь пирожков, полегчает.
Отвечает бабушка и снимает белую салфетку с ароматной сдобы.
— Не хочу, баб Нюр, ничего не хочу. У меня жизнь кончена… — утираю нос и шмыгаю.
— Цыц, дуреха. Че енто кончена?!
Протираю глаза, хлюпаю носом непрерывно.
— Все в университете знают с кем я спала! Узнают, что я беременна и будут гнобить. А Ставров… я не знаю, что от него ждать! У меня подруга по залету за богатенького мажором вышла замуж. Она эту ночь подстроила, нас в один номер заселила и… — вскидываю глаза на бабу Нюру, осознание нарывает, когда я неожиданно горько произношу: