Его собственность
Шрифт:
Он прислонился к двери и просто смотрит на нее.
— Ну? — подсказывает она.
— Тебе есть уже восемнадцать лет?
— Да.
— Уверена?
— Конечно, да, — огрызается она. — Но, до этого вам не должно быть дело.
— Что получит Лотиан за свои деньги?
Он все слышал. Ох, как стыдно. Если бы она могла провалиться сквозь землю на этом месте... К счастью, праведный гнев приходит ей на помощь. Да как он смеет? Это дерзко.
Властный, высокомерный ублюдок. Со всем этим высокомерием она может справиться, чтобы изменить свое финансовое положение, и она отвечает,
— Это личный вопрос, и если вы не возражаете, и это все...
— Это не праздное любопытство. Я рад удвоить сумму, если это то, что я думаю.
Она уставилась на него. Она понимает, почему кому-то похожему на Руперта приходиться платить, но Блейку Лоу Баррингтону? Он может получить все, что хочет. Тогда почему это происходит с ней, возможно, он просто забавляется. Пожалуй, именно это и делают все богатые мужчины.
Ее гордость выходит на первый план. Она не будет унижена дважды за одну ночь.
— Все, что я предложила Руперту, это только для Руперта. Теперь, пожалуйста, отойдите от двери и, черт возьми, подальше от меня, — в ее голосе появляются нотки гнева.
Его глаза мерцают.
— Ты знаешь, твои глаза полыхают голубым огнем, когда ты злишься, — затем более мягко добавляет:
— Почему ты никому больше не разрешаешь полностью насладиться потрясающим зрелищем, которым ты являешься, и не хочешь связаться с кем-то, кто является самым безупречным источником, которому можно доверять, а не абсолютным отморозком? Он избил одну женщину так сильно, что сломал ей челюсть, и ослепил на один глаз, — Лана закрывает глаза. Она выпила слишком много шампанского. Вся ситуация стала невозможной для нее, в ее нынешнем состоянии. Она отважилась и рискнула там, куда бы никогда не пошла. Она чувствует жгучую боль от поражения во всем теле.
— Что вы хотите от меня?
Он покидает дверь и идет к ней. Снова у нее появляется это ощущение, будто он —хищник.
— Ну, для начала…
Он настигает ее, и вдруг дергает на себя. Она падает вперед на него, прижавшись к его твердому телу. Ее ладони упираются в гладкую материю его пиджака. Она испытывает шок и чувствует аромат, который Руперт назвал старыми деньги и созданием новых. Ей трудно определить, но этот запах напоминает ей розмарин, и она чувствует его так отчетливо и явно, еле-еле уловимый, мимолетный.
Все становиться нереальным. Сказочно богатый интерьер. Мужчина за дверью, который хочет изнасиловать ее за свои деньги. Устрашающе отчужденный мужчина перед ней, который посылает в ее тело такие ощущения, которых она никогда не испытывала. Пульс стучит уже у нее в горле. Она смотрит на него с любопытством.
Она никогда не смотрела так на мужчин прежде. Его рука обвивается вокруг нее, он наматывает волосы на руку на ее затылке, и притягивает к себе, чтобы ее подбородок был задран перед ним.
— Это, — говорит он, и его рот пикирует вниз, чтобы овладеть ее губами.
Его дыхание несет с собой аромат коньяка или виски. И порочность.
Дважды за сегодня она была вынуждена терпеть незваных незнакомцев и нежеланные губы, но ее реакция на этого властного мужчину сразу же повергает ее в шок.
Его язык путешествует внутри ее глубин, она даже представить себе не могла такое. Волны теплоты рябью мчатся через нее и рассуждения, здравомыслящей части ее мозга, которая раньше никогда ее не подводила, перестают задавать ненужные вопросы. Мозг отключается полностью. Ее руки, как змеи, обвиваются вокруг его шеи и прокрадываются в его густые волосы. Она трепещет в его властном захвате.
Он кружит вокруг ее языка, засасывает его глубоко в свой рот, и целует ее с таким неистовством, что какой-то дремлющий зверь внутри нее отвечает на его животный призыв. Опасное возбуждение жестко ударяет вниз ее живота. Никто и никогда раньше не заставлял ее, так себя чувствовать. Она еще сильнее льнет к нему. Как слепое животное, которое руководствуется только инстинктами, она толкает свое тело к нему. У нее только единственная потребность, получить еще больше этого захватывающего тепла. Но она обнаруживает толстую твердость его желания, упирающуюся в нее. Он агрессивно нажимает на ее мягкий живот, и возбуждает ее сверх всякой меры.
Наслаждение, как сладость и покалывание проходят через ее тело. Жесткая каменная эрекция, которую она вызвала, тепло разливается между ее ног. И вдруг она становится совсем влажной, испытывая непреодолимое желание наполненности его жестким членом внутри себя, настолько глубоко, как он только будет способен...
Она совершенно забывает, где находится.
В ее сознание вторгается холодный, жесткий голос Руперта, который пытается оттащить ее. Они оба не слышали, как он вошел.
— Я боюсь, она, скорее всего зарезервирована, — он медленно растягивает слова, но в его голосе слышится подавленный гнев, который похож на порыв ледяного воздуха. Она отрывает свой рот от Блейка. Он встает между ней и Рупертом, загораживая ее своей широкой грудью, скрывающей ее от обличительного взгляда Руперта. Ее глаза, затуманены растерянностью и желанием, и она все еще захвачена взглядом Блейка. В течение нескольких секунд, и даже больше, он не отпускает ее, просто вглядываясь в синие глубины ее глаз с некоторой долей удивления.
Затем его глаза превращаются в колючие гранитные осколки, его тело застывает, в то время, как его руки защитно обвиваются вокруг ее талии. Он медленно поворачивается лицом к Руперту.
— Но еще не оплачена, я полагаю? — спрашивает он, и смотрит вниз с улыбкой на покрасневшее, встревоженное лицо Ланы. Она получает два очень сильных впечатления о нем. Он гениальный актер и хладнокровный мужчина. Ужасающе хладнокровный и неэмоциональный.
Руперт изумленно смотрит злобными глазами на Лану.
— Ты предлагала ему себя тоже?
Лана молча смотрит на Руперта. Его взгляд полный сарказма, ненависти перемещается на нее. Она съеживается от страха.
— Он знает, сколько ты берешь?
— Ты сомневаешься, что я смогу позволить себе ее?
Руперт съеживается, как пиявка, позволив себе едкое замечание, брошенное Баррингтону.
— Вот почему ты пригласил меня сюда, не так ли?
— Да.
— Какая шутка! — но его язвительное замечание, реально никого «не кусает». — Великий Баррингтон не может найти себе в собственность шлюху. Он должен украсть мою.