Ехал грека через реку
Шрифт:
Адам молчал, вдруг поняв, что именно делает сейчас Ася.
Дарит его дочери ощущение стабильности.
Деревья, которые будут расти из года в год.
Луковки тюльпанов, которые зацветут весной.
Кустарники, которые следующим летом дадут плоды.
Место, где Ева будет еще так долго, что успеет увидеть, как тощие саженцы становятся все выше и выше. Вместе с самой Евой.
По-детски защипало в глазах.
— Вика, найми, пожалуйста, каких-нибудь садовников, — попросил он, поспешно отвернувшись. — Не хватало
— Да я два раза в год родительскую картошку выкапываю и закапываю, — крикнула Ася ему вслед. — Я самый лучший в мире закапыватель и выкапыватель.
— Увижу вас с лопатой — поставлю в угол, — пригрозил Адам.
— Совсем обалдели?
— Просто найдите себе какой-нибудь шезлонг и командуйте парадом оттуда, — притормозив, велел он.
— Ну хоть цветочки-то нам с Евой можно посадить самим?
— Ева пусть сажает. А вы сидите на шезлонге. А лучше — лежите.
Лена курила, сидя на перилах задней лестницы.
— Она специально отвлекает Еву, чтобы ребенок не сильно грустил из-за моего отъезда? — спросила она.
— Не сильно грустил? — переспросил Адам. — Мы пробили в ее груди огромную дыру. Вряд ли от этого получится отвлечь цветочками.
Но это не значило, что Ася не будет пытаться.
Так и получилось, что вечером, когда Лена прощалась с Евой, девчонка была вся перепачкана землей, а в руках у нее была охапка котовника.
— Я сильно люблю тебя, — сказала Лена.
— Амбыламанадара, — ответила Ева скороговоркой и сосредоточилась на том, как вода исчезает в ямке в земле.
Адам только развел руками и пошел провожать Лену до такси.
— Анастасия Алексеевна, — хмуро произнес Адам, когда они уже укладывались спать, — а пройдитесь, пожалуйста, по комнате.
— Ваше самодурство, — она сушила волосы Евы полотенцем, — просто переходит всякие границы.
— Вы морщитесь, когда наклоняетесь и странно двигаетесь. Спина болит?
— Просто немного устала.
— Что за разгильдяйство, — рассердился Адам. — Вы вообще помните, что у вас есть еще один ребенок, о котором надо заботиться?
— Провалами в памяти не страдаю, — огрызнулась Ася, бросила полотенце на стул и, охнув, едва не упала, оступившись. Адам подхватил ее за локоть.
— Что? — напугался он.
— Ногу свело.
— Горе мое, — он усадил ее на кровать и, присев на пол, поставил стопу себе на бедро. — Икру? Здесь? Вы пьете магний?
— Больно, — пожаловалась Ася, когда Адам начал массаж.
— Конечно, больно. Сколько раз вы сегодня наклонились и присели? Я, кажется, просил вас не принимать участие в этих садово-полевых работах.
Ева села рядом с ним на пол и обхватила колени руками. Она с беспокойством наблюдала за происходящим.
— Завтра суббота, — продолжал Адам, — мы можем пойти в бассейн. Или же вы можете проваляться в кровати весь день. Мы с Евой будем
Девочка торопливо закивала.
— Вы записались на курсы для беременных? У вас нормальная консультация? Какие витамины вы принимаете?
— Я вас боюсь, — пробормотала Ася. — Что за внезапный и обостренный интерес к моей беременности?
— Я подумал, что с вами происходит такое глобальное событие, а мы мало об этом разговариваем. Наверное, это может быть обидным.
— Да нет, — ответила Ася. — Про все эти дела мы много говорим с Олегом. Целыми днями трындим, если честно. Он даже в курсе количества лейкоцитов в моей моче. На следующей неделе должен сдать генетический тест.
От неожиданности Адам прижал коленку Аси к своей груди.
— Серьезно? Вы серьезно?
— Верните мне мою ногу, — опасливо попросила Ася. — Что на вас сегодня нашло?
— С какой стати вы обсуждаете свои лейкоциты с каким-то левым женатым мужиком?
— Ну, объективно… — начала было Ася, но Адам не дал ей договорить:
— Ева, пожалуйста, ну объясни ты своей няне! — попросил он расстроенно. — Мы же команда!
Девочка потрогала пальцем крошечную татуировку на запястье Аси, которая повторяла альтернативный портрет козявки в интерпретации самой Евы.
— Простите, — сказала Ася, — что я потратила сегодня такую прорву ваших денег. Мне просто ничего другого в голову не пришло. Но надо было спросить вашего согласия. Теперь я сожалею о своем порыве. Со мной такое бывает, меня иногда заносит.
Адам, прижавшись щекой к ее колену, смотрел на нее снизу вверх. В мятой футболке и шортах, Ася была похожа на виноватого Винни Пуха.
— Спасибо, — ответил он.
— Хочу скорее увидеть козявку, — заявила Ева.
От радости, что она снова перешла на человеческий язык, Адам рассмеялся. А Ася и глазом не моргнула.
— Это будет в начале весны, — объяснила она. — Сейчас закончится лето, потом наступит осень, потом выпадет снег, мы встретим Новый год, а потом мой ребенок придет в этот мир вместе с теплом и солнцем.
— Так долго! — разочарованно протянула Ева.
— Ничего и не долго. Вжух-вжух, и вот тебе уже восемьдесят, ты смотришь на старуху с косой и думаешь, что ничегошеньки не успела в своей жизни.
— Ася, — с укоризной покачал головой Адам. — Ложитесь уже в постель, хватит болтать ерунду. Я принесу вам теплого молока.
— И соленый огурец!
Содрогнувшись, Адам отправился на кухню.
23
— Ева очень сложный ребенок, — тихий голос Аси едва перекрывал шелест ветра. — Если бы меня в четыре года разлучали с матерью, я бы плакала и цеплялась за нее, бежала бы за машиной и ни за что бы не отпустила. Но Ева даже не обняла ее на прощание. Она все прячет внутри себя, и меня это пугает. Дети должны быть открыты этому миру.