«Ехали цыгане…»

С тонкой талией и пышной грудью противотанковая граната прошелестела по горячему воздуху стабилизаторами, как юбкой…

– Е-е-хали-и-и цыга-а-ане!.. – пел дурным голосом Колька Константинов. Он раскачивался на жестком пластиковом сиденье пулеметчика и старался перекричать шум двигателя бтра, широко раскрывая рот, полный гниловатых зубов. – …С яры-мар-ы-ки до-мо-о-ой!..

…Прошелестела по горячему воздуху стабилизаторами, как юбкой, прошила борт шедшего в авангарде колонны бтра, упала на ящики с патронами и так не разродилась кумулятивной струей.

БТР вздрогнул. Колька Константинов молча смотрел на дырку в борту бронетранспортера и тихо мочился в штаны. Водителю посекло осколками стриженый затылок, и черная кровь с трудом ползла по волосам за пыльный воротник. Лицо водителя посерело, как заношенный халат медсестры. Командир бтра сержант Юрка Макаров схватился левой рукой за руль, чтоб машина не улетела с дороги, и, обернувшись к Константинову, закричал:

– Стреляй – гад-сука – убью!

Константинов прилип мокрыми штанами к сиденью и не видел, как наперерез бронетранспортеру к дороге сквозь жидкую рощу бегут три пацана-афганца с поленьями в руках. Колонна входила в «зеленую зону», и серые тополя выстроились вдоль шоссе.

– Паша, тормози! – надрывался Макаров и тряс потерявшего сознание водителя за плечо.

Пацанята бежали быстро, поднимая пыль босыми ногами.

Макаров обернулся к Кольке Константинову. Тот смотрел на него безумными глазами, открыв рот. Руки у Константинова подпрыгивали на коленях. Макаров достал набитый до отказа магазин и со всей силы швырнул его в одуревшего Константинова.

– Стреляй, гад!

Константинов дернулся от удара и стал тыкаться лицом в прицел.

Первый пацаненок был в голубых штанишках. Макаров шептал: «Паша, тормози!» – и лез правой рукой под руль к тормозной педали.

К груди афганчонок бережно прижимал серое круглое полено.

Константинов вжался бровью в прицел. Макаров протиснулся под руль.

Пацанята рассыпались веером. Меж раздолбанных пулеметными очередями пыльных стволов придорожных деревьев мелькали их худосочные фигуры.

Константинов нажал на спуск. Макаров копошился в ногах водителя.

Поверх полена торчала смуглая, «цыганская» голова мальчишки с горящими глазенками. Поверх головы пацаненка летели пули калибра 14,5 миллиметра.

БТР начал тормозить.

Запыхавшийся мальчишка шустренько, без помощи рук, взобрался по откосу на дорогу.

Грязный палец Константинова приклеился к кнопке электроспуска.

Скорость у БТРа была еще приличная.

Афганчонок бережно положил полено на бетонку. БТР ехал. Афганчонок грязненькой ножкой очень аккуратно толкнул полено, и оно покатилось под колеса.

Макаров правой рукой давил на педаль тормоза, а левой намертво держал руль, чтобы машина шла по прямой. Машина шла по прямой. Бревно катилось под колеса.

Афганчонок мелькал пыльными пятками, унося подальше от дороги свои голубые штанишки.

Серое круглое бревно, начиненное взрывчаткой, как вафельная трубочка кремом, закатилось под колеса бронетранспортера.

…Контуженный, Константинов выполз на башню бронетранспортера. Недалеко от дороги лежал афганчонок, сбитый куском вырванного колеса.

Колька, в мокрых штанах, с рассеченным от удара лбом, смотрел дурными глазами, как солдаты, растопырив руки, ловили мальчишек с поленьями, и шептал белыми губами: «Ехали цыгане…» Грохота разгоравшейся перестрелки он не слышал…