Эхо в Крови (Эхо прошлого) - 3

Гэблдон Диана

Дверь осторожно скрипнула, и я оглянулась, чтобы увидеть, как один из братьев робко заглядывает внутрь, с лицом, на котором откровенно была написана смесь жуткого страха и надежды.

"Он уже здесь?"- прошептал он хрипло.

"НЕЕТ!" - проревела Лиззи, выпрямившись."Немедленно убери свой клюв с глаз моих долой, или я откручу тебе твои крошечные яйца! Все четыре, обоим!"

Дверь быстро захлопнулась, и Лиззи пошла на убыль, громко пыхтя и отдуваясь.

"Я их ненавижу,"- прошипела она сквозь стиснутые зубы. "Я

хочу, чтобы они сдохли!"

"Ммм-фм,"- сочувственно сказала я. "Ну, я уверена, они тоже страдают, по крайней мере."

"Отлично!" В секунду она перешла от ярости к пафосу, и слезы навернулись ей на глаза.

"Я... собираюсь умереть?"

"Нет,"- сказала я успокаивающе, насколько это было возможно.

"ИИИИЙЙЙЕЕЕААРРРРГГ!!!"

"Gruss Gott,"- сказала тетя Моника, крестясь. "Ист гуд?"

"Ja,"- сказала я, все еще обнадеживающе. "Думаю, здесь найдутся какие-нибудь ножницы...?"

"О, Ja,"- ответила она, потянувшись за сумкой.

Она извлекла оттуда крошечную пару очень изношенных, но когда-то позолоченных ножниц для вышивания. "Dese вам нужно?"

"Danke."

"OOOOOOРРРРРРГГ!"

Моника и я, обе разом посмотрели на Лиззи.

"Смотри, не переусердствуй,"- сказала я. "Они испугались, но они же не идиоты. Кроме того, ты можешь напугать своего отца.

И Родни,"- добавила я, взглянув на маленькую кучку постельного белья на раскладушке.

Она затихла, тяжело дыша, но все же сумела кивнуть, и даже тень улыбки скользнула у нее по лицу.

После этого дела пошли довольно быстро; у нее - быстро.

Я проверила пульс, а затем шейку матки, и почувствовала, как сердце мое помчалось с удвоенной скоростью, когда я коснулась того, что без сомнения было крошечной ножкой, уже на выходе.

Смогу ли я вытащить другую?

Я взглянула на Moнику, с прицелом на ее размеры и силу. Я знала, она была жилистой, как бечевка - но не так, чтобы очень большой.

Лиззи, напротив, была размером уже с...

Так - Ян, кажется, не преувеличивал, когда предположил, что это могут быть близнецы.

Угодливая мысль подсказала мне, что это все-таки могут быть близнецы, и заставила волосы у меня на затылке встать дыбом, несмотря на стоявшую в комнате влажную жару.

Нет, твердо сказала я себе.

Нет; ты сама знаешь, это не так. И с одним-то будет плохо.

"Нам нужен кто-то один из мужчин, чтобы помочь держать ее за плечи,"- сказал я Moнике.

"Потерпишь одного из близнецов, хорошо?"

"Обоих,"- выдохнула Лиззи, и Моника повернулась к двери.

"Одного будет..."

"Обааа! Нннннннггггг..."

"Обоих,"- сказала я Moнике, и та кивнула в ответ как ни в чем ни бывало.

Близнецы ворвались в комнату вместе с вихрем холодного воздуха, лица у них были совершенно одинаковые - румяные маски тревоги и волнения.

Я не успела сказать им ни слова, как они бросились к Лиззи, будто пара железных стружек к магниту.

Она тужилась изо всех сил, сидя, и один тут же встал на колени позади нее, его руки принялись нежно разминать ей плечи, чтобы они расслабились после очередного спазма. Его брат сидел рядом, поддерживая ее рукой за то, что раньше у нее называлось талией, а другой убирал ей со лба слипшиеся от пота волосы.

Я еще пыталась как-то организовать вокруг нее одеяло, на ее выпирающем животе, но она оттолкнула его, капризная и разгоряченная.

Хижина наполнилась влажным теплом, паром из котла и потом общих усилий.

Что ж, по-видимому, близнецы были несколько лучше знакомы с ее анатомией, чем я - подумала, и передала ватное одеяло тете Moнике.

Скромности нет места при рождении ребенка.

Я встала перед ней на колени с ножницами наперевес, и быстро обрезала пуповину, почувствовав мелкие брызги теплой крови на руках.

Мне и во время нормальных-то родов редко приходилось такое делать, но для этих... сейчас мне было необходимо больше места для маневров. Я зажала разрез одной из моих чистых тряпок, но кровотечение оказалось незначительным, а внутренняя поверхность ее бедер в любом случае уже была перепачкана кровью - в ходе этого неожиданного "спектакля со зрителями."

Это была нога... я увидела пальчики, длинные, как у лягушонка, и автоматически посмотрела на босые ноги Лиззи, прочно расставленные на полу по обе стороны от меня.

Нет, у нее они были короче и компактней; должно быть, сказалось влияние близнецов.

Влажный, болотистый аромат рождения, его вод, пота и крови поднимался от тела Лиззи, как туман - и я почувствовала, как собственный пот течет у меня по бокам.

Я нащупала что-то наверху, зацепила пальцем, как крючком, маленькую пятку и потянула ножку вниз, чувствуя жизнь в этом детском движении, во всей его плоти - хотя сам ребенок не двигался, беспомощно зажатый в тисках родовых путей.

Другая, теперь мне нужна была другая.

Чувствуя, что мне нужно срочно двигаться дальше, через брюшную стенку, между одним и другим сокращениями матки, я скользнула рукой по ускользающей ножке вверх и нашла крошечную круглую ягодичку. Поспешно направила руку в другую сторону, и с закрытыми глазами нащупала кривое согнутое бедро.

Кровавый ад, кажется, у него колени подтянуты под подбородок... почувствовала податливую жесткость крошечных хрящеватых костей, твердых в хлюпающей вокруг жидкости, напрягшуюся мышцу... нащупала палец, два пальца, обхватила вторую лодыжку, и - зарычала: "Держите ее! Обхватите ее руками!"- когда Лиззи вдруг снова изогнулась дугой, и вся ее нижняя часть устремилась прямо на меня...