Эхо вторжения
Шрифт:
Мерцающее «веретено» телепорта равнодушно поглотило еще две человеческие фигуры.
23
Не смерть, а жизнь есть испытание мужества
Ангар, в котором раньше располагалась какая-то часть мобильной техники инопланетян, сейчас использовался как актовый зал, какого-нибудь дворца культуры. Николай стоял почти у самых дверей, забравшись на деактивированную «черепаху» используя ее в качестве трибуны.
— Вот что, ребята! Мне не хочется вас обманывать, и наводить тень на плетень! Попытаюсь говорить правду! Все вы недавно погибли!.. Да, погибли!
В зале поднялся шум, и Николай на время замолчал,
— Не буду вдаваться в доскональные подробности способов вашего воскреше-ния, но теперь вы снова живы. У вас появился шанс продолжить свое существование. Или начать снова, как кому нравится. Только от души советую не рассказывать никому о тайне вашего появления, особенно компетентным органам, тем более что многие из вас в них служили, и возможно будете продолжать службу. Поэтому вы не хуже меня понимаете, что, проговорившись, вы обречете себя на жизнь подопытных кроликов, причем до конца дней своих. Пусть я повторюсь, но думаю, вы понимаете, что это будет за жизнь.
После этих слов в зале воцарилась тишина. Унылое молчание давило, Николай понимал, какие мысли сейчас проносятся в головах у этих, снова живых людей, которые, возможно даже помнили, как погибали. Да, именно людей. Хотя они и были клонами, но они были людьми. Николай понимал, в какой стрессовой ситуации они все сейчас находятся. Но он и знал, что до психических срывов дело не дойдет, потому что в процессе воскрешения НАВИГАТОР впрыскивал всем небольшую дозу антидепрессанта, чтобы очнувшиеся после смерти могли спокойно и объективно осознать свое воскрешение и в то же время не сойти с ума. Чтобы прервать затянувшуюся паузу и чтобы разрядить обстановку, Николай продолжил:
— Могу сообщить то, что многим из вас и так почти известно, что наш город подвергся вторжению инопланетного агрессора. Нам удалось захватить их космическое транспортное средство. Мы все сейчас находимся внутри него. Некоторые технологии пришельцев позволяют воспроизвести погибших от их оружия людей, так как при уничтожении с них автоматически считывался генетический код, с индивидуальными параметрами личности, то есть индивидуальный разум каждого. Выяснилось также, что все эти данные передавались, вводились в базу данных на этом космическом корабле. Мы нашли способ вернуть вас к жизни не в своих родных телах, а во вновь созданных по вашему прежнему образу и подобию. В подробности я вдаваться не буду, ибо сам до конца не понимаю, как это делалось. Не знаю я, как этот процесс проистекает, знаю только, что вы полностью идентичны «вам-прежним». Только в медицинском смысле вы стали чуть здоровее. Если кто из вас страдал какими-либо болезнями или недомоганиями, то теперь вы от них избавлены! Сейчас вы все сможете покинуть этот аппарат и отправиться хоть на все четыре стороны, но я осмелюсь дать вам совет:
У вас ни у кого нет документов удостоверяющих личность, все они остались в одежде на ваших прежних телах, которых впрочем, уже нет. Можете подобрать их на местах, где вас настигла смерть, или придумайте уж что-нибудь правдо-подобное, каким образом вы их утеряли, как уцелели сами, где спрятались, одним словом придумайте, как будете легализоваться. Хочу подчеркнуть, что в первую очередь оживлению подверглись военные и милиция, во время нападения инопланетян, находившиеся на железнодорожном вокзале. Больше мы пока ничего сделать не смогли. Хочу добавить, что ни мне, ни пришельцам, которых теперь уже нет, вы ничем не обязаны. На улицах много брошенного автотранспорта. Думаю, среди вас найдется несколько водителей, чтобы доставить всех к местам предыдущей дислокации. Вот и все, что я могу вам сказать. Если у кого имеются вопросы, то прошу обращаться в индивидуальном порядке ко мне или к другим членам нашей команды. Но это лучше сделать как-нибудь потом, потому как в нашем распоряжении где-то около двух часов, прежде чем в город войдут войска. Войска, конечно, наши и бояться их не следует, но, ни в таком же виде, их встречать, — Николай обратил внимание на одинаковые комбинезоны из мягкой
Собрание проходило в громадном ангаре, который сейчас пустовал, видимо в нем раньше располагались «черепахи» и «вездеходы», которые на улицах города превратились в обломки благодаря стараниям Николая, Дымогарева и их боевиков. Тягостное молчание, царившее на всем протяжении речи Николая, закончилось. Большинство «оживших» в «прежней жизни» были достаточно знакомы друг с другом, среди них обнаружились даже несколько офицеров, которые принялись собирать вокруг себя людей своих подразделений. Поднялась суматоха, хотя и довольно дисциплинированная. Никаких буйств и чрезмерных как восторгов, так и излишних вопросов пока не последовало, наверняка все еще действовал антидепрессант, введенный народу в процессе оживления. Здесь же находился и старший лейтенант, с которым Николай встретился на железнодорожном вокзале, сразу же по прибытии в город. Тот его узнал и обратился к Николаю первым.
— А ведь я вас помню! — Сказал старший лейтенант, который впрочем, одеждой естественно совсем не отличался сейчас от любого рядового. — Ведь это вы были пассажиром последнего поезда?
— Я этого не отрицаю. — Ответил Николай. Во всей своей речи он догадался не называть своего как имени, так и статуса, оставив открытым полет фантазии со-бравшихся здесь людей. Они могли только предположить, что он относится к каким-либо правительственным структурам, и хотя это было совершенно не так, разубеждать в этом кого-либо он на данном этапе совсем не собирался. Даже положа руку на сердце, он пока сам не представлял, о чем беседовать с этим старшим лейтенантом, да и время вновь поджимало. Была еще куча проблем, уже не такого глобального свойства, как ранее, но предполагала достаточно сложные решения. Выручил его Мишка Яковлев, милицейский старлей, вновь живой и здоровый. Оказывается, и он тоже находился в ту злополучную ночь на вокзале, и только по случайности Николаю не встретился.
— Ну, что, Николай, ты теперь никак в мессию превратился? — С некоторым присущим ему юмором, обратился он к Николаю. — Ты теперь для нас бог-создатель…
— Ты, Мишель, как всегда в своем репертуаре! Езжай-ка пока домой, отдохни, потом при случае поговорим подробнее, я сейчас просто не в состоянии вести долгие беседы, поверь, совсем нет времени!
В это время капитан увидел Марину и радостно обратился к ней:
— Марина, И ты здесь! Тебя тоже «оживили»?
— Ну, уж нет! Здесь я в своей привычной ипостаси! Уж скорее я ваша мама, старший лейтенант Мезенцев! — Усмехаясь, ответила она.
— И все, о чем говорил нам этот парень, правда?
— Да, Сергей Михайлович, правда! — Подтвердила Марина.
— А подробнее ты мне расскажешь? — Вновь спросил капитан.
— Расскажу, только позже, позже! Я вместе с вами поеду в расположение части. Там и поговорим! Ребят надо приодеть в форму, а потом тебе еще и на вокзал успеть надо. Вещевой склад уже вскрыт. А пока собирай людей и выводи на улицу, я покажу, как. Иначе через некоторое время рискуешь оказаться голым. — Потом она посмотрела на Николая странным взглядом. Что-то в нем было затаенное, что ему пока что было недоступно для понимания.
— Пока, Николай, до встречи! Мне пора возвращаться к своим служебным обязанностям в расположении части. Приятно было познакомиться! Не пропадай надолго!.. — Она повернулась, и уже почти не слушая, что ей отвечает Сергей Михайлович, направилась к выходу. Николай посмотрел ей в след, чувствуя в душе какую-то неосознанную грусть. И природа этой грусти ему самому была непонятна.
— Хорошо, пока поверю тебе на слово! — Капитан сказал эту фразу не столько Марине, сколько для самого себя и, повернувшись к остальным, скомандовал: «Рота! В колонну по одному, за мной шагом марш!» — С этими словами он повел своих солдат вслед за Мариной, выступившей сейчас проводником по лабиринтам «летающей тарелки».