Эхо

Уолтерс Майнет

— Бесился. Неплохое выражение. Именно так я себя чувствовал, когда раздался тот роковой выстрел. Конечно, мне было далеко не все равно, и я прежде как-то умел разубеждать отца и уговаривать его не делать чего-либо с собой. Но на этот раз он все решил для себя окончательно, и ему хотелось, чтобы я при этом дал свое благословение. Потому что, как он считал, другого выхода у него просто не оставалось. Вот я и благословил его. — Он тряхнул головой. — Конечно, я надеялся, что этого все же не произойдет, но уж если случится самое страшное, то отец, по крайней мере, будет убежден, что я его не проклинаю.

— Да, но… — Снова начал Терри и опять запнулся, словно не знал, как реагировать

на все услышанное. История взволновала его гораздо больше, чем мог ожидать Дикон. Теперь Майкл размышлял над тем, не было ли и тут каких-нибудь совпадений между его отношением к отцу, и отношениями Терри — Билли. Неужели Терри все же обманул его, и Билли пытался покончить с собой? Или, наоборот, подобно Майклу, Терри потерял интерес к постоянной заботе о Билли, и своим бездействием подтолкнул Блейка к самоубийству?

— Что «но»? — спросил Майкл.

— Но почему ты ничего не рассказал матери об этом? Уж она-то тоже могла бы попробовать отговорить отца от такого поступка.

Дикон посмотрел на часы:

— Может быть, эту историю мы отложим на более удобное время? Нам еще надо успеть за покупками, и, кроме того, я до сих пор так и не решил, как мне поступить с носом Хью. — Он закурил очередную сигарету, и принялся внимательно рассматривать свояка через тоненькую струйку дыма. — Почему же Эмма сразу не выбросила обрывки второго завещания? — Он цинично улыбнулся, заметив, как смутился Хью. — Постой, дай-ка я попробую догадаться сам. Она, наверное, не могла даже предположить, что он ей оставил всего двадцать тысяч, а когда собрала листки из кусочков, то было уже поздно: и ты, и девочки видели этот документ.

— Ей действительно стало интересно. И она принесла эти обрывки домой. Честно говоря, мы надеялись, что сумма там окажется такой, чтобы мы смогли расплатиться с матерью и отдать ей долги. Получилось, что Пенелопа использовала деньги, которые принадлежат тебе, поэтому, по всей справедливости, мы обязаны теперь тебе, а не матери. И я клянусь тебе, Майкл, что мы даже не просили ее о материальной помощи. Твоя мать без конца твердила об одном и том же: как она хочет помочь своим любимым внучкам, поскольку больше внуков у нее, по всей вероятности, не будет. Да и я сам как-то сдуру ляпнул, что у Антонии дела в школе идут не слишком хорошо, и учителя беспокоятся за нее — это и решило исход дела. Уже через два месяца Антония и Джессика перешли в частную школу, за обучение в которой мать выплатила деньги вперед.

Дикон поморщился. Он прекрасно понимал, что Хью и Эмма просто довели старушку своими бесконечными намеками, и она, в конце концов, сдалась.

— Ну, и как они сейчас учатся?

— Хорошо. — Он вытер рукой пот со взмокшего лба. — В общей сложности она заплатила за двенадцать лет обучения: пять должна проучиться Антония, так как она на два года старше, и семь — Джессика. Я говорю об очень большой сумме, Майкл. Ты, наверное, и понятия не имеешь, сколько стоит обучение в частном интернате.

— Сейчас скажу. От ста пятидесяти тысяч и выше. — Он приподнял одну бровь. — Ну, ты, наверное, просто не читал мою статью об избирательном образовании. Я глубоко исследовал данный вопрос, включая и стоимость самого обучения. Ну что ж, ты считаешь, что это хорошее вложение денег?

Хью неопределенно пожал плечами, не зная, что и ответить:

— Они сообразительные девочки, — сказал он, но у Дикона сложилось впечатление, что на самом деле он хотел сказать «милые и симпатичные». — В общем, этот вопрос как-то должен быть решен, Майкл. Честно говоря, я сейчас живу, как в кошмаре. Насколько я что-нибудь понимаю, ситуация сложилась следующая. Твоя мать умышленно порвала завещание твоего отца, лишив, таким образом,

детей наследства. За это она может отвечать по суду, если всю историю сделать достоянием общественности. Она изменила и материальную ценность поместья твоего отца, продав коттедж в Корнуолле и выделив сумму на образование девочек. Если бы все шло по закону, согласно воле твоего отца, Джулия отсудила бы у тебя половину наследства, а Клара — еще половину от остатка. Так что тебе бы осталась одна четверть от первоначальной суммы. Если я не ошибаюсь, они до сих пор могут претендовать на свою долю. — Он всплеснул руками, выражая, таким образом, свое полное отчаяние. — Итак, что нам теперь остается делать?

— Кажется, тебе не очень понравилось то, что сиделка мамы обходится вам очень дорого? — напомнил Дикон. — Ведь эти расходы тоже учитываются в вашем сложнейшем уравнении?

— Разумеется, — честно признался Хью. — Мы с чистой совестью приняли деньги для того, чтобы девочки получили образование. Мы наивно верили в безвозмездность этого дара. Только в дальнейшем выяснилось, что мы с Эммой должны выкладывать невероятные деньги на то, чтобы содержать эту круглосуточную сиделку, а вот этого мы, к сожалению, не можем себе позволить. Твоя мать заявляет, будто скоро умрет. Отсюда, казалось бы, можно сделать вывод: эти траты будут непродолжительными. Однако ее доктора уверяют нас в том, что здоровье у нее превосходное и лет десять она протянет запросто. — Он ухватился большим и указательным пальцами за переносицу. — Я пытался объяснить, что если бы мы могли оплачивать услуги сиделки, то, наверное, как-нибудь наскребли бы денег и для девочек. Тем более что никто не обязывал нас платить всю сумму сразу. Но она и слушать меня не стала. Пенелопа отказывается продавать свой дом и не хочет переезжать жить к нам. Ее интересуют только еженедельные денежные переводы, которые мы ей отправляем. — Голос его стал жестким. — Я, по-моему, скоро сойду с ума. Если бы я был посмелее, то задушил бы ее подушкой год тому назад, и все бы мне только спасибо сказали.

Дикон посмотрел на Хью с любопытством:

— Так каких результатов ты ждешь от моего разговора с ней? Если уж она и с тобой отказалась беседовать, представляю, как будет со мной.

Хью вздохнул:

— Самым лучшим выходом для нее было бы продать дом, вложить куда-нибудь свой капитал, а самой устроиться в дом для престарелых, где ей будет обеспечен идеальный уход. Но Эмма почему-то считает, что она скорее согласится с этим вариантом, если предложение будет исходить от тебя.

— А уж если я потрясу завещанием отца у нее над головой…

Хью кивнул:

— И это тоже могло бы сработать. — Дикон встал и потянулся за плащом. — Предположим, что в принципе, конечно, мне хотелось бы помочь вытащить тебя и Эмму из финансовой дыры. Но только мне непонятно, почему вы считаете, что весьма солидная доля отцовского богатства принадлежит вам? У меня есть встречное предложение. Продайте свой собственный дом и заплатите матери все долги. — Он улыбнулся, но эту улыбку никак нельзя было назвать дружеской. — По крайней мере, вы сможете смело смотреть ей в глаза в следующий раз, когда соберетесь назвать ее стервой.

Глава двенадцатая

В одном из холодильников супермаркета Дикон выбрал замороженную индейку и бросил ее в тележку. Как только они вышли из паба, Майклу показалось, что со стороны он больше напоминает медведя, которого донимает головная боль. Терри вел себя тихо и не тревожил его, хотя парня так и подмывало высказаться. Он успел только поделиться своим впечатлением, что ничуть не удивлен поступком отца Майкла, раз уж все женщины в его семье были такими невыносимыми коровами.